Атай-гул

Вчера вечером рыбаки подобрали на берегу, в семнадцати километрах южнее Казалинска двух обессиливших граждан, в одном из которых опознали капитана катера «Лиза» – Афанасия Поликарповича Лыкова. У второго из документов имелся изрядно вымоченный морской водой, но вполне читаемый студенческий билет на имя Алексея Мамина, студента 4 курса мехмата МГУ.

Ивана Фёдоровича очень заинтересовал шпион Анри Топа. Вся эта история не нравилась ему, что-то не сходилось, но это было дело отдела контрразведки. Он тщательно запротоколировал показания потерпевших, приложил телеграммы из Самарканда и Муйнака подтверждающие их показания. И собирался направить дело в Москву.

– Товарищ Лыков! – сказал капитан, Поликарпычу. – Утром отправитесь в Муйнак, вас уже ждут. – А вы товарищ Мамин, прямо сейчас отправитесь в Военный Комиссариат. Объявлена всеобщая мобилизация. Война!

***

В Москву Младший Сержант артиллерии Алексей Мамин попал только через полтора месяца после учёбой. Их часть перебросили под Москву.

Сегодня он выпросил увольнительную на 12 часов. Дверь в родную коммуналку открыла соседка, мама была на работе. Лёша, не снимая сапог, прямо в шинели, прошёл и сел свой письменный стол. Он вытащил из кармана две нефритовые фигурки, третья фигурка стража покоился на дне Аральского моря, и поставил их на книжную полку рядом с книгами по физике и математике. Время было мало. Вечером он должен быть в части, а ему обязательно надо было увидеть Верочку…

***

Сергей дремал на пассажирском сидении. Саша крутил баранку объезжая многочисленные валуны. Они уже давно проехали дно высохшего Аральского моря. Впереди на горизонте проглядывался горный хребет. Слева от хребта играло марево жаркого пустынного воздуха. Пустыня готовила новый сюрприз.

– Серёга! – Гляди! Саша толкнул спящего товарища в плечо.

Сергей открыл глаза и непонимающим взглядом посмотрел вперёд. По зелёно-голубым волнам под белым парусом почти не касаясь волн, летело парусное судно. Сергей потёр глаза. Парусник и море не исчезали.

– Красиво, -изрёк Сергей и зевнул, различного рода видения, и привидения дано стали частью его жизни. – Только морского воздуха не чувствуется. – А хочется подышать им о не сухой пыльной пустыней.

– К сожалению, мираж даёт только картинку. – Ни чего, скоро въедем в предгорье, там воздух посвежее.

Вскоре они выехали на асфальтированную дорогу. Старый асфальт растрескался и был в ужасном состоянии, дорогой не пользовались десятки лет. Но ехать по дороге было в разы лучше. Местами дорогу замело песком, но через какое-то время она снова появлялась из песка. Кое-где остались следы от дорожной разметки.

Солнце как в кино прямо на глазах закатывалось за жёлтые пески, даря на прощанье потоки лилового света. Край светила, какое время был виден из-за дюн, за тем исчез. Пустыню накрыла ночь и пришлось включить фары. Через несколько километров чуть в стороне от дороги замаячил свет. Красные всполохи то исчезали, то снова появлялись.

– Что это? – спросил Сергей.

– Дарваза. – Врата в ад.

– Тут им самое место.

Всполохи открытого огня взлетали из-под земли на десятки метров вверх. В воздухе висел запах гари и серы. На какое-то время огонь затихал, за тем гигантские «саламандры» продолжали свой феерический танец.

Когда они подъехали ближе, стал виден, гигантский, метров сто в диаметре, кратер.

По склонам кратера бегал огонь небольшими красно –жёлтыми петушиными хвостами, за тем вырывался большой поток, и пламя взвивалось до небес.

– Геологи здесь бурили, наткнулись случайно на газ. Бур об камень скребанул. Газ загорелся. С начала огненным фонтаном бил. Потом газ взорвался, и такая ямища получилась. Геологи убежать успели, а буровая ушла в низ, в преисподнюю. Так и горит уже лет сорок. В пустыне ещё одна Дарваза есть, в Туркмении в Каракумах, но наша, побольше будет.

Саша крутанулся возле кратера, проехав в паре мерах от края.

– Полегче на поворотах! – Я в ад пока не собираюсь, – проворчал Сергей.

Сделав круг вокруг Дарвазы, Саша покатил дальше. Через полчаса они остановились у КПП бывшей военной части №ВЧ-7687Э. В сумерках проглядывалось одноэтажное здание контрольно- пропускного пункта и железных покосившихся ворот. Саша заглушил машину.

– Дальше пешком, ехать на машине это самоубийство. – Пойдём утром пораньше. Ночью на Территорию лучше не входить.

Территория – слово как-то странно прозвучало, как будто Саша не сказал, а прорычал его.

– Территория, – невольно повторил Сергей.

Саша набрал в округе щепок и обломков досок от старого забора и мебели, разжёг костёр и подвесил котелок. Присев у костра Сергей закурил, морщась от горького дыма. Костёр прогорел, и небольшой ветерок раздувал угли, выдувая искры. Вода в котелке быстро вскипела, и Саша кинул в неё горсть заварки. Горько-пряный аромат зелёного чая пошёл из котелка. Звезды в предгорье были видны хуже, чем в пустыне, небо скрывала лёгкая дымка. У еле различимого, покосившегося забора части появилось бледное пятно. Мерцающая слабым сиянием прозрачная фигура приблизилась к костру. Саша сжал кулаки его начало слегка потрясывать.