Атай-гул

Машина выехала на крутой берег высохшего моря. Дорога шла в нескольких мерах от обрыва, а внизу раскинулось каменное плато. Сергей снизил скорость и аккуратно поехал, стараясь держаться подальше от края обрыва. Третий толчок подкинул машину, и она как мячик поскакала по дороге и едва не перевернулась. Сергей нажал на тормоза. Машина пошла юзом к обрыву. От землетрясения длинная полоса шириной около метра у края обрыва обваливалась в низ. Сергей дал по газам и отвернул в противоположную от обрыва сторону. Отъехав на безопасное расстояние, он остановил машину.

Дно моря покрыла паутинка трещин, из которых сочилась вода, местами вода вырывалась фонтанами на несколько метров. Сергей достал с заднего сидения фотоаппарат и стал снимать происходящее. Толчки вызвали смещение горных слоёв, огромные карстовые полости, куда в своё время от ядерного взрыва ушла морская вода были придавлены обвалившимся скальным массивом горного хребта. Который, потеряв под собой опору, опускался, выдавливая, через карстовые пещеры воду обратно в море.

С севера шли черные грозовые тучи. Порывы сильного ветра несли облака песчаной пыли. Сергей поплотнее закрыл дверь. Небо заволокло за считанные минуты. Из густых черных как дым от сожжённой резины, туч ударила молния, плеть десятка нитей серебристо белых ослепительных разрядов ударили в землю. Машина вздрогнула. Густую непроглядную тьму, покрывшую все небо, резали десятки электрических разрядов. Запах озона ощущался в машине. Хлынул дождь. Редкие капли стали стучатся в брезент крыши, переходя в барабанную дробь, за тем слились в монотонный шум. Стена воды была настолько плотной, что через лобовое стекло автомобиля не было видно его капота. Ехать при такой видимости было невозможно.

– Похоже, это надолго, сказал Сергей.

Он отложил камеру. Откинул спинку сидения назад, разгрёб разбросанные на заднем сидении разбросанные вещи, поставил на фанерный ящик газовку и стал разогревать чайник. Буря продолжалась. Такого дождя здешние пески не видели со времён всемирного потопа. Вода, прибывающая снизу и сверху, поднялась на метр. Стоявшие корабли начали ворчать и покачиваться и наконец, поднялись над дном, и, сталкиваясь друг с другом, медленно поплыли. Ржавые обшарпанные суда не верили, что моря нет, и ждали, когда снова пустятся вплавь. Выдавленные массы воды создали слабое течения, неся свои воды и заполняя возрождающееся море. И вереница страшных с разбитыми стёклами облезлой краской кораблей потянулись на запад. Парад летучих голландцев под росчерки молний, хотя и выглядел зловеще, знаменовал эру нового моря.

Машину тряхнуло, небольшой подземный толчок погнал первые волны. Ещё невысокие, бурлящие белой пенной валы, заходили по поверхности. Караван раскачивающихся судов с воодушевлением встретил их.

Сергей заварил чай и лапшу быстрого приготовления. С потолка в центре по шву проступали капли воды. Саша подставил между сидениями ведро. Толчки больше не повторялись. Друзья смертельно устав от всех последних событий, поев, уснули под аккомпанемент дождя и молний. Утром дождь не прекратился и лил так плотно, что дорогу было не разглядеть. Брезентовая крыша промокла насквозь. Влага собиралась там, где крыша провисала и капала в подставленное ведро. Саша сварил солдатскую сытную кашу с гречкой и тушёнкой. После которой снова захотелось спать. Путешествие по Территории вымотало их и высосало все моральные и физические силы до предела. Шум воды успокаивал и убаюкивал, молнии прекратились ещё ночью и друзья дрыхли «без задних ног». На третий день дождь стих, но и не собирался прекращаться. Черные тучи не давали пробиться и лучику солнца. От сырости было холодно. Сергей завёл двигатель и включил печку. Дорогу размыло, её просто не стало. Были видны промоины от ручьёв и намытый песок. Пришлось ехать по навигатору, в памяти которого сохранен их путь к Территории. Шины вязли в мокром песке, который налипал на мокрую резину. Машина шла тяжело, но верно, медленно перемахивая мокрые холмы, бывшие когда-то, барханами. Дорога назад из-за непогоды занимала гораздо больше времени. К концу четвёртого дня дождь прекратился. Тучи ушли, приоткрыв закат солнца. Ночью пустыню осветила луна. Стояла мёртвая тишина, все обитатели спрятались от невиданной напасти. Утреннее солнце стало прогревать землю, и над пустыней поднялся туман. На пятый день из земли стала пробиваться зелёная поросль. А на шестой пустыня покрылась цветами, второй раз в этом году. Стихия породила второе море – цветочное, которое раскинулось во все стороны красными, жёлтыми и оранжевыми волнами. Пряные запахи цветов кружили голову. Пустыня сошла с ума, все её обитатели вылезли из своих нор и, не обращая внимание на машину, шныряли везде, тушканчики и ящерицы, змеи птицы радовались незапланированной второй весне.