Атака вслепую

Егор поспешил убрать портмоне назад в карман, заметив сосредоточенный на нем взгляд старшего патруля.

– Трофей? – спросил сержант, принимая передаваемый ему для проверки документ, и добавил, делая первый для себя вывод: – Разведчик, что ли?

– Разведчик, – неловко, будто смущаясь от точного и скоропалительного определения его воинской специальности, ответил Егор.

– Только у вас, у разведчиков, такое и можно увидеть. Да еще и нож у тебя ладный, тоже трофейный, – говорил, немного морщась от легкой улыбки, сержант, разглядывая попеременно то самого Егора, то его книжку красноармейца, содержащиеся в которой данные его как будто не интересовали.

Старший патруля изучал сам документ, пытаясь определить его подлинность, обращая внимание на те мелочи, с какими были знакомы лишь опытные солдаты, будь то скрепки бумаги, потертости, размытости от трудового окопного пота, коего невозможно было избежать в условиях фронтового быта. А то самое кожаное портмоне, что привлекло его внимание при появлении в руках Егора, было действительно трофеем, изъятым у захваченного в плен гитлеровского офицера. И прибывшие потом в медсанбат разведчики передали его новому владельцу, посчитав, что самое ценное из того, что было в карманах немца, теперь должно служить самому достойному из них. И не было у них тогда сомнений, что именно заслуга Егора в успешной работе, в результативном поиске, в проникновении во вражеские траншеи и смелом отходе назад, к своим, была намного выше, чем у еще кого-либо, кто участвовал тогда в захвате офицера.

– Откуда и куда идешь, товарищ Щукин? – перевел взгляд на Егора усатый и снова переключился на его красноармейскую книжку.

– Из санбата. После ранения. Следую в свой полк коротким путем, товарищ сержант, – исчерпывающе ответил разведчик.

Он уже начал разворачивать в руках справку о ранении, собираясь ее предъявить для проверки, но старший патруля махнул рукой, давая понять, что справка ему сейчас не нужна.

– Из сто девяностого полка, говоришь? – неожиданно спросил сержант, назвав номер одной из частей дивизии, уже собираясь вернуть красноармейскую книжку ее обладателю.

– Я не говорил про номер полка! А так из двадцать седьмого, – немного лениво протянул в ответ Егор, с добродушной улыбкой глядя в глаза старшему патруля, как бы намекая тому на неудавшуюся проверку соответствия данных документов и фактической принадлежности бойца к воинской части.

– Ну да! – ухмыльнулся в ответ сержант, протягивая Егору его красноармейскую книжку. – Из двадцать седьмого. И гимнастерочка у тебя новехонькая совсем, только со склада. Нам еще таких не давали. В старье ходим. Петлицы оголили, а погоны так пришили.

Усатый небрежно провел пальцем по видневшемуся из-под ватника и плащ-палатки вороту своей гимнастерки, на котором были заметны следы от снятых недавно сержантских треугольников.

– Да и те, кому выдали. Остальные все еще по-старому, по петлицам звания различают. Пока всем погоны дадут, – добавил он с таким выражением лица, будто с завистью любовался новенькой, пока еще необычной и непривычной простому солдату, гимнастеркой Егора со стоячим, а не отложным воротником.

– Да меня только в санбате переодели! – смущенно дернул плечами разведчик, как бы оправдываясь за то, что получил часть форменной одежды нового образца и только что введенные в армии погоны к ней. – А то, что на мне было до этого, то вши съели. Одно гнилье носил.

Егор, посчитав, что проверка патруля для него закончилась, спешно спрятал в карман гимнастерки книжку красноармейца. На какое-то мгновение, где-то вдали, за спиной старшего патруля и самого высокого из его подчиненных, он заметил еще одного бойца, лицо и тело которого мелькнули среди зарослей соседнего леса, что виднелся за небольшой поляной, раскинувшейся впереди. Увиденный разведчиком солдат, облаченный в маскхалат с накинутым на голову капюшоном, показался из-за дерева, посмотрел на Егора и стоявших вокруг него представителей военного патруля и так же неспешно скрылся за деревом, как и показался за несколько секунд до того.

– Молодцы! Хорошо окружаете. Мышь не проскочит, – вслух похвалил Щукин работу усатого сержанта и его бойцов, отмечая масштаб оцепления местности солдатами патруля.

– А то! – одобрительно, как бы благодаря за сказанное, ответил старший, после чего негромко крикнул своим подчиненным: – Все, ребята, сворачиваемся. Пора смену сдавать.

Облаченные все как один в плащ-палатки, бойцы начали стягиваться к сержанту и выстраиваться за ним вслед в том направлении, куда тот пошел, напоследок кивнув Егору в знак прощания с ним.

– А этот что, не с вами? – спросил разведчик сержанта, когда тот уже повернулся и зашагал куда-то в сторону, уводя за собой своих солдат.

Все, кто был в патруле, резко повернулись в сторону Егора.

– Кто не с нами? – хмуро и строго взглянул усатый на бойца.

– Тот, за деревом, в маскхалате, – смущенно улыбнулся в ответ разведчик, указывая пальцем в ту сторону, где успел заметить появившегося на краткое время человека.