Атакует морская пехота

Автоматчики старшего лейтенанта Райкунова быстро ликвидировали очаги сопротивления и приблизились к железнодорожному вокзалу. Однако сильный ружейно-пулеметный огонь противника прижал десантников к земле. Опытные командиры Дибров и Сморжевский сразу поняли, что с ходу вокзал не возьмешь, могут быть большие потери. Они решили выбить фашистов фланговым ударом. Взвилась вверх ракета — сигнал к атаке, и отделения Диброва и Сморжевского бросились на штурм здания. После двухчасового боя железнодорожный вокзал был взят. Владимир Сморжевский поднялся на его крышу и водрузил военно-морской флаг, который развевался там до полного разгрома немецко-фашистских войск в Новороссийске.

На головном катере-охотнике отряда капитан-лейтенанта Д. А. Глухова шел командир нашего батальона капитан-лейтенант В. А. Ботылев с группой автоматчиков и штабом. Вдруг корабль вздрогнул от сильного удара в борт, но взрыва не последовало. Оказалось, что пущенная в него торпеда врезалась в борт, прошила его насквозь и ушла к берегу, где и взорвалась.

В катер хлынула вода. Но экипаж полузатопленного судна сумел довести его до ближайшего причала. Но тут по катеру ударил немецкий пулемет. Парторг батальона старшина первой статьи Сергей Колот метким броском гранаты уничтожил огневую точку противника, десантники спрыгнули на берег, а катер скрылся под водой.

130 десантников во главе с Ботылевым атаковали клуб портовиков и выбили оттуда немецкие портовые команды.

Но овладеть трехэтажным зданием управления Новороссийского порта десантники не смогли. Гитлеровцы встретили их сильным пулеметно-автоматным огнем. Были тяжело ранены помощник начальника штаба батальона лейтенант Рыбнев и его ординарец матрос Иващенко. Фашисты схватили их, облили керосином и заживо сожгли.

Гитлеровское командование решило выбить десантников из клуба портовиков. Атака следовала за атакой. В нашем строю оставалось 40 десантников, тут же лежали 90 тяжелораненых.

Фашистские танки стреляли по клубу прямой наводкой. Из окон, дверей, из всех пробоин и дыр в стенах и потолке валили дым, пыль, огонь. Казалось, что ни один человек не уцелеет в этом аду.

Но вот танки прекратили огонь, и со всех сторон, раскрасневшиеся от обильной выпивки, с дикими воплями вражеские солдаты устремились к клубу. Вот они уже приблизились к нему на расстояние 30... 20... 10 шагов. Из окон, дверей, с крыши в гитлеровцев летят гранаты, раздаются короткие и длинные очереди автоматов и пулеметов. Но враг наседает, лезет в окна, двери. Сраженные меткими выстрелами фашисты виснут на подоконниках, падают на пол. Ботылев с автоматом в руках бросается от окна к окну, помогая огнем' то одной группе бойцов, то другой, подбадривает товарищей, увлекает их своим примером. Отбита первая, вторая, третья, пятая атаки, а фашисты все лезут и лезут, не считаясь ни с какими потерями. У десантников на исходе патроны, кончились гранаты, в ход пошли приклады автоматов, кинжалы. Ботылев по рации вызвал огонь нашей артиллерии на себя. Батарея Солуянова без промедления открыла огонь. Снаряды с треском и грохотом рвались вокруг здания клуба, разметая роты фашист-ких автоматчиков. Сразу же было подбито три немецких танка, остальные десять, видя, что прорыв не удался, поспешили отойти от клуба.

Один танк все же вплотную подошел к клубу, расстреливая нас в упор. Тогда главстаршина Николай Кириллов выпрыгнул в окно, сбоку подполз к танку и двумя последними гранатами подорвал его.

Два танка подорвал комсорг старший матрос Владимир Колесников.

В сумерки гитлеровцы тягачами оттащили подбитые машины.

Отлично действовал снайпер Филипп Рубахо. Ко дню высадки десанта на его счету было 270 убитых гитлеровцев. В боях за Новороссийск он довел свой счет до 346. Его ранило в обе ноги, но он продолжал бить по врагу. Парторг роты Борис Беньковский корректировал стрельбу снайпера, помогал ему в выборе цели. Накануне освобождения города на втором этаже, где находился снайпер, разорвался снаряд и Рубахо был вторично ранен, на этот раз тяжело.

За мужество и героизм, проявленные в боях заНовороссийск, Филиппа Рубахо представили к званию Героя Советского Союза. Но Указ о присвоении этого высокого звания уже не застал его в живых, он скончался в госпитале.

ПЯТЬ ДНЕЙ И НОЧЕЙ

От близкого разрыва вражеского снаряда мотор баркаса, на котором находился я, заглох. Теперь он двигался по инерции, раскачиваясь на волнахот бесчисленных разрывов мин и снарядов.Всевокруг затянуло дымом и гарью, тысячи фонтановподнимались над гладью Цемесской бухты.

С большим трудом удалось запустить мотор.Бухту все больше и больше заволакивал густойедкий дым.Дышать стало тяжело, слезились глаза.

Помкомвзвода старшина первой статьи СергейФотин, обращаясь к мотористу, сказал:

— Давай, браток, жми на всю железку...

Но куда держать путь? Все кругом в дыму, невидно никаких ориентиров.

Баркас с полного хода врезался носом в берег.Слева били вражеские пушки,справа в упор стреляли автоматы,захлебываясь строчили пулеметы.