Атаман Платов

Матвей Иванович сдвинул со лба папаху и напряжённо вгляделся в сторону склона, по которому, скользя и оступаясь, с трудом взбирались люди и экипажи. У подножия горы в ожидании очереди скучились повозки, артиллерия.

— Вы поглядите. — Кайсаров подал трубу. Матвей Иванович подкрутил окуляр под свой глаз: всё разом приблизилось.

Помахивая руками, прыгали, чтобы согреться, французские артиллеристы, какой-то начальник в башлыке спорил с высоким офицером, что-то доказывал, размахивая руками.

Платов перевёл взгляд на дорогу. Там чернели фигуры отставших от колонны солдат.

— Может, начнём, ваше сиятельство? — спросил, подъезжая, Попов. Рядом с ним Ребриков и Харитонов. — А то застоялись.

— Пожалуй. — Платов подозвал Кайсарова. — Уточняю, что нужно делать. Ребрикову наступать к подножию горы, отсечь обоз и артиллерию. Попову — бить прямо в левый бок, а харитоновскому полку зайти справа и не дать уйти в лес, что за дорогой. И ещё, поглядите, чтоб казаки не бросились прежде на обоз. Главное — это неприятельские пушки.

Французы встретили огнём. Наступавший в центре полк Попова не выдержал, поворотил. Зато решающий удар нанёс полк Харитонова. Казакам удалось вырваться на дорогу, а потом развернуться и ударить по бросившимся к лесу пехотинцам и обозникам. Этим воспользовались полки Ребрикова и Попова. Они ворвались в самую гущу столпившихся у подножия Понарской горы войск.

Через полчаса схватка завершилась полной победой. Одних пленных оказалось около тысячи человек. Было захвачено два воинских знамени, двадцать восемь орудий, большой обоз с деньгами и воинским имуществом, принадлежащий главной квартире французской армии.

Не теряя времени, Платов направил по дороге в противоположную сторону от Понарской горы атаманский полк. Тимофею Грекову приказал:

— В трёх вёрстах отселе держит оборону арьергард Нея. Ударь-ка по нему с тыла.

Платов не ошибся. Именно там занимал оборону французский арьергард. Укрывшись, французы дружно отстреливались. Подоспел Орлов-Денисов со своим лейб-гвардии казачьим полком, врубился было в неприятельское расположение, но по нему ударили картечью из пушек.

— Не сметь отходить! Держаться на месте! — кричал с возвышенного места Ней, словно бы его команду могли слышать среди хаоса сражения.

Над головой маршала то и дело свистели пули, но он их не замечал.

— Мой маршал, сзади казаки! — вдруг воскликнул адъютант, меняясь в лице.

С тыла надвигался атаманский полк. По длинным пикам Ней безошибочно определил, что это действительно казаки…

Глава 8 ЗА ПРЕДЕЛАМИ РОССИИ

В ПОСЛЕДНЕМ ПОХОДЕ

Преследуя по пятам неприятеля, первыми к Ковно подоспели казаки. Встреченные орудийной стрельбой, остановились, выслали разведку, подтянули орудия донской батареи и ударили из них по городу.

Разведка вскоре вернулась, донесла: неприятель из Ковно уходит по двум дорогам, спешит.

— Не мешкать! — приказал Платов. — Француза никак из вида не упускать! Бить колонны с флангов!

Через час полки по льду перешли Неман, пустились в погоню. Разгадав казачий манёвр и опасаясь оказаться в кольце, из города бросились последние остатки неприятельского войска.

Пять месяцев назад отсюда, из Ковно, французы начали свой поход на Москву. Наполеон заявлял: «Через пять лет я буду господином мира. Остаётся одна Россия, но я раздавлю её». Теперь его армия, доселе считавшаяся непобедимой, была разгромлена в пух: из 600 тысяч человек уцелело всего 9 тысяч.

Генерал Дюма, интендант французской армии, закончив в Волковыске свои дела, собирался уж выезжать, когда услышал голоса. Дверь распахнулась, и на пороге вырос незнакомец: обросший, высокий, в странном одеянии.

— Вам что угодно? — поднялся генерал. — С кем имею честь…

Незнакомец решительно шагнул к столу.

— Это я вас должен спросить: кто вы такой?

— Я — интендантский генерал Дюма.

— А я — Ней! Маршал Ней!

— Маршал? — Дюма всмотрелся. — Ваше сиятельство! Князь Московский!

— Да, чёрт побери, князь Московский! — Ней тяжело опустился в кресло. — Я — Ней, бывший начальник арьергарда Великой армии. На ковенском мосту я сделал последний выстрел и бросил в Неман последнее ружьё. И вот я один… Пробравшись лесом, я избежал участи тех, кого порубили казаки, сгубили морозы, сожрали волки… Теперь дайте поесть и найдите, во что переодеться. Я смертельно голоден и устал.

— Сейчас… сейчас… — Генерал поспешно вышел из комнаты, а когда вернулся, Ней спал, уронив голову на грудь.

— О, Боже! — прошептал генерал. — Помоги нам выбраться из этого ада…

Перед шагнувшей за Неман русской армией стояла задача освобождения народов от наполеоновского гнёта, установления в Европе длительного мира. Теперь боевые действия развернулись на трёх направлениях: на правом крыле, где находились казачьи части Платова, войска наступали на Кёнигсберг и далее — на Данциг; центр устремился к Полоцку; левое крыло под командованием Милорадовича нацелилось на Варшаву.

В конце января после взятия Данцига Платов получил письмо от Кутузова.