Атаман Войска Донского Платов

Шумно и радостно тронулись донцы в обратный путь. Чиновники — с чинами и орденами, остальные — одаренные сукном. Платов несколько раз спрашивал вроде невзначай тестя, что задело начинается, на что ребят подбирать, подговаривать. Мартынов отмалчивался, тугое пузо поглаживал. Тоже еще тот упертый дядя. При Петре Великом, после страшных булавинских дел, хвастал один атаман, Наум Мартынов, нимало расправой не напуганный, есть-де у нас донские вольности, а если царь будет непорядком смотреть и поступать, то хвалился царя смирить. Что с тем Мартыновым стало, неизвестно, но и этот, войсковой непременный судья, не хуже.

Только вернулись, не успели оглядеться, настиг Матвея Платова ордер от князя Потемкина явиться в Екатеринослав за новым назначением. «Ага! — но так и не мог придумать, на что мог всесильному князю понадобиться. — Либо в какую-нибудь глухомань походным?..»

В Екатеринослав, городишко на берегу Днепра, Платов прискакал в полуденное время, а к Потемкину попал в обед. Дежурный офицер провел Матвея мимо парных часовых в полутемную комнату, переполненную и шумную. Распахнутые окна не могли рассеять духоты. Во главе низкого стола, на диване, сидел мужчина лет пятидесяти, одноглазый, в распахнутом на груди халате, и задумчиво жевал, подперев рукою двигающуюся челюсть, отчего вместе с челюстью размеренно двигался кулак.

На рапорт Платова он поднял один ставший пронзительным глаз, который сразу же потух, потускнел, левой рукой вяло провел над столом:

— Садись, казак, обедай с нами, — и повысил голос: — Эй, Петруха, подвинься, усади полковника!

На краю стола один из ординарцев, молоденький носатый инородец, молча потеснился, высвобождая место. Слуги подскочили с прибором.

Халат Матвея не удивил. В Черкасске и ближних станицах в халатах даже в церковь ходили. Удивило обилие блюд, редких даже у Долгорукова. Одни он угадал с первого взгляда, другие так и не смог опознать. Осетрина, устрицы, маслины, сыры стояли вперемешку с дымящейся медвежатиной. Хозяин отдавал должное дичине, сам жевал темную зайчатину, заедал ее хлебом с чесноком. Крошки сыпались на волосатую грудь, и он иногда их лениво смахивал. Разноцветные настойки, водки соседствовали с закупоренными бутылками шипучего. И то и другое пилось так же вперемешку. Какие-то бабы, и благородного вида, и попроще, сидели меж офицеров и особо густо вокруг самого Потемкина. По правую руку от светлейшего сидел не замеченный поначалу Матвеем бандурист.

Обедали долго, до поздней летней темноты, временами Потемкин что-то вспоминал и посылал куда-то сидевших за столом ординарцев. На освободившиеся места садились беспрестанно появлявшиеся новые люди, те же вернувшиеся ординарцы или новоприбывшие чиновники, вроде Матвея. Неторопливо и постоянно вершилась целая сотня дел. Дежурный то и дело подводил кого-то к Потемкину, рассаживал, уводил, здесь же в уголку писал бумаги.

Матвей поначалу приглядывался, потом поймал на себе повторно молниеносный взгляд хозяина, пригладил усы, взял ближайшую бутылку с настойкой, понюхал: — «Рябина?..» — набултыхал себе полный бокал, выпил, подкатывая глаза, набычился, отмахнулся, аж плечами передернул.

— Закусывай, — гулко подсказал Потемкин.

Сидевший рядом инородец «Петруха» подвинул что-то кисло-овощное:

— Кушайте, полковник.

Матвей, закусывая, шарил глазами по столу, сказал, не прожевав:

— Ох и добрая у вас водка, ваше-ство!

— А ты думал… Подлей ему вон из того графина, — указал Потемкин кому-то из офицеров.

Офицер, перегибаясь через стол, налил Платову в рюмку чего-то едко-зеленого. Матвей и этого дёрнул и сквозь навернувшиеся слезу взглянул на хозяина, но тот, успокоенный, больше не обращал на Платова никакого внимания до самого конца обеда.

Когда вставали и расходились от стола, дежурный офицер тронул Матвея за рукав и указал главами на боковую дверцу. Входя в нее, Платов наткнулся на какую-то молодую женщину, тоже замешкавшуюся, и долго обходил ее.

— Это моя племянница, — объяснил из глубины полутемной, освещенной факелами комнаты Потемкин. — Попов, подай бумаги… Подойди ближе, казак.

Попов, правитель потемкинской канцелярии, подал хозяину несколько листов.

— Думаем мы тут новое казачье войско создавать, Новодонское, а может, и проще — Екатеринославское, а тебя — наказным атаманом. Возьмешься?

Матвей утер усы и сказал:

— Возьмусь.

Потемкин вглядывался в поданный ему лист и объяснял:

— Здесь, на Украинской линии, однодворцы поселены. Мы их всех обратим в казачье звание и составим особый казачий корпус по образцу Войска Донского. Мало будет — еще людей нагоним. Твоя задача — сформировать из них полки по образцу донских. И быстро. Война скоро начнется… поторопись! Все мелочи тебе Попов расскажет. И про деньги тоже. Если что — заходи безо всякого, по-простому, — тут он потянулся и почесал волосатую грудь. — Выпьем, закусим… Тут бабы красивые есть… Давай, приступай!