Атаманова казна

Известие о нападении на продотряд в Волчьей Слободе застало меня 27го октября, во второй половине дня, в Ново-Шешминске. Не долго думая поднял по тревоге чоновцев, прихватил своих спецов, Чеха и вечером уже все были на месте событий, в Слободе, где состоялась моя первая (такая неудачная) встреча с Тумановым. Была надежда, что я сумею заново ухватить ниточку оборванного десять дней назад следа именно тут, что уж скрывать. Пока спецы и чоновцы делали подворовый обход, я расположился в мельнице, и успел допросить участников утренней акции продразвёрстки. Ответ держали двое местных активистов из комитета бедноты, Демьян Пантюшев и Иван Каптелин. Остальных участников безобразия сейчас разыскивали, с ними пообщаемся позже. Допрошенные по отдельности комбедовцы обрисовали картину, которая меня крайне заинтересовала. Итак, утром к мельнице прибыл продотряд, о пяти подводах и в сопровождении двух вооруженных бойцов, всем командовал комиссар, Борис Горин. Двое местных подтянулись к самому началу погрузки на подводы муки и зерна, из запасов мельника. Кстати о мельнике, Никита Крапивин, 37 лет, сын Савелий 12 лет, жена Галина, урожденная Горбаченко, ранее ни в чём таком не замечены, хозяйство крепкое, излишки не скрывали, о новой власти отзывались никак. То есть, потенциально безобидные, как бы. Сам мельник родом с Новой Елани, в Слободе обосновался лет восемь назад. Получается, десять человек не смогли справиться с одним мельником и бабой? Не совсем так, но в целом да – не смогли. Там ещё один человек объявился. Кто такой и как оказался рядом никто толком объяснить не смог, все были увлечены процессом, так сказать. Этот человек появился в самый нужный (или не нужный?) момент – когда мельник выстрелил в вооруженного красноармейца. Почему выстрелил и из чего – отдельная тема для разбирательства, это уже вопросы к командованию и охране отряда, которые сейчас слегка мертвы. Ну, да не суть пока, имеем факт: мельник выстрелом в упор убил красноармейца, потом ранил комиссара, а неизвестный, оказавшийся рядом, голыми руками умертвил второго красноармейца и, отобрав у него винтовку, комиссара дострелил. Остальные продотрядовцы и комбедовцы с началом пальбы смело драпанули в разные стороны, и что там происходило дальше наблюдали «издаля». Собственно, наблюдать особо было не за чем, мельник с семьёй забрали одну подводу, и (внимание) вместе с неизвестным убыли в направлении Карамышева. Итак, убиты: комиссар отряда Горин, два красноармейца Семён Кузин и Егор Цапурин, двое убийц скрылись, семья мельника тоже. Реакция допрашиваемых на приметы Туманова, которые я обрисовал в ходе допроса, была положительной: узнали, хотя долго не решались признаться. Ну, эта особенность местных куркулей мне уже была известна – как обычно, боятся дальнейших жизненных сложностей, поэтому стесняются признавать очевидное. Вот как с такими строить новое, светлое будущее?

Быстро проанализировал информацию: скорее всего мельник действовал самостоятельно, на стрельбу был спровоцирован поведением охраны, а Туманов оказавшийся рядом (случайно или нет), включился в процесс по ходу пьесы, образно говоря. Убыли они вместе с мельником тоже по понятной причине – теперь у них одна дорожка. Кстати, у меня есть вполне логичное объяснение появления Туманова на мельнице: ему необходим фураж для своего обоза, всё пока сходится. Где теперь их искать?

Если бы не семья мельника, то я бы ещё поразмышлял, а сейчас понятно где – в Новой Елани! Там капкан на Туманова, который он сам себе подготовил. Почему капкан? Всё очень просто, мельнику деваться некуда, мимо своей Елани не промахнётся, корни его там. Вот за эти корни мы его и подвесим, а Туманов будет рядом, они отныне одной верёвочкой повязаны. Теперь надо перехватить у него инициативу, загнать в режим жёсткого цейтнота, когда нет времени на тщательное обдумывание ответных шагов, когда обстоятельства вынуждают действовать если не спонтанно, то ожидаемо для противника. Это мы умеем.