Атаманова казна

Ноябрьское событие меж Кутемой и Ибрайкино конечно же было темой номер один прошлой осенью, и за это время обросло густым мхом домыслов и слухов. Говорили о банде белого атамана, про отряд казанского князя, о беглом генерале и прочей чепухе, но вместе с тем никто не отрицал, что отряд, банда или шайка где-то рядом есть. В каком именно месте она хоронится единого мнения не было, глухие леса в округе позволяли это делать практически везде. Однако больше и чаще всего упоминался в слухах район промеж Енорускино, Черемухова и Ибрайкина, где ещё по мрачным царским временам местные ушкуйники жили разбойным промыслом. В тех же краях пропали за эту зиму два охотника, из названных деревень. Может заплутали да замёрзли, может зверь задрал, а может и того, сразбойничал кто. Информация была очень кстати, вот эту зону и надо будет обследовать подробнее. Ещё из интересного было вот что: к местному мельнику, который так безнравственно укокошил мирный продотряд той же осенью, несколько раз приезжал покупать муку и овёс чужой мужик. Не из местных, и не из соседних деревень – своих тут все знают. Откуда приезжал и куда уезжал непонятно, но муки и овса брал много, одной семье на два года хватит. Кто такой и куда ему столько припаса? И почему именно к этому мельнику заявился потом Туманов? Интересно. Жаль, не успел я дожать этого мельника в своё время, ниточку можно было и потянуть. Ещё гуляли слухи и домыслы о бойне на маслобойне (хе-хе-с…), которые я выслушивал с усмешкой, удивляясь фантазии сельчан: снова атаман да князь, да месть за украденную невесту. Какую ещё невесту? Не было там никаких невест, голову даю (не свою, конечно). В общем, насыщенная жизнь была в Слободе, к чему ваш покорный слуга в своё время тоже приложил руку. Вот кстати: могу я считать себя местным, после всего этого? Но мы заговорились.

– Хозяин! – в дверь лавки властно постучали. А вот и проверка бдительных товарищей.

– Праашу! Открыто!

В лавку ввалился одетый в черную бекешу красноармеец, втянув за собой в тёплое помещение облако морозного тумана. Не торопясь обстучал валенками косяк, сбивая снег, и властным взором окинул лавку, в конце сурово задержав взгляд на мне. В гляделки играть со мной глупо, но я решил дать ему возможность показать себя, надо же выяснить, что он из себя представляет. Пока он пучил глаза, изображая большое начальство, я смахнул у него с макушки думы верхнего слоя: «Сморчок. Жирует тут, вражина. Плевком перешибу…». А где-то я его уже видел? ЧОН?

– Ну, чем торгуешь, папаша? Какой документ при себе имеется?

– Ой, вы наверное представитель нашей народной власти? – дружелюбно проблеял я, щурясь через пенсне, – Документы в полном порядке, товарищ. – и жёстко спросил, подпустив металла в голос:

– А ваш мандат на право проверки?

Сказать, что проверяющий опешил было бы не совсем верно, он явно не понимал, как теперь перестроить модель своего поведения и с натугой соображал, отчего старый пень не проявляет уважительного страха и раболепия перед ним, могучим и всемогущим. Я мысленно пощекотал его в черепной коробке и помог быстрее сообразить: «Покажи бумагу!». Он сопя полез за пазуху и вытащил мятый лист, протянув его мне:

– Уполномоченный по комитетам бедноты Чебыкин. – на подернувшемся морщинами лбу отчётливо читалось: «Щас я его зацеплю!». – Наёмные трудящиеся имеются?

Ирмы в лавке не было, ушла готовить ужин. Я не спеша взял в руки мятый лист, и бегло пробежав стандартные установочные данные упёрся в подпись внизу документа. Вот так удача! Подпись под документом уполномоченного была Макарова. Надо же, как быстро освоился в своих полномочиях новоиспеченный спецпредставитель ВЧК… Это было везением, если Макаров тут, значит всё ещё охотится за обозом, мне оставалось лишь отслеживать его самого и оказаться рядом в нужный момент. Уполномоченного щёлкну по носу, он обязательно наябедничает своему начальству, а оно, Макаров то бишь, пожелает выяснить, что это за грамотей обосновался в его зоне контроля, и скорее всего явится для этого лично. Это мне и надо.

– Не имеются, товарищ Чебыкин. Торговлю ведём вдвоём с невестой, вот мои документы. – я вытащил из ящика бюро свой паспорт и разрешение Казанского военного коменданта на ведение торговой деятельности. – А ваш мандат действует на территории Бугульминского уезда Уфимской губернии, и если не ошибаюсь, в Казанской губернии он не действителен.

Дождавшись, когда уполномоченный спустит пар от гнева и вдохнет побольше воздуха, я вернул ему документы и продолжил:

– Но я понимаю, служба требует бдительности и всё такое. Не желаете табачком угоститься? Донской, последнего урожая. – «Тут всё в порядке, иди, и доложи начальству, как есть».

Швырнув на стол мои бумаги, он сунул в карман мандат и направился к двери. Я уже услужливо приоткрывал её и легко поддержал его под локоток, сунув под обшлаг бекеши толстую иглу. Посмотрим, где обосновался Макаров.