Атаманова казна

Ход вывел его в небольшую полость или залу, из которой назад, в сторону большой пещеры, где было озерцо, вели ещё два прохода. Дальше был только один лаз, высотой чуть более метра и весь в сырой, белесой грязи. Оставив его исследование на потом, Туманов внимательно осмотрел место, в котором оказался. В середине залы торчал гладко обструганный деревянный кол, с полметра высотой и крепко вбитый в землю. Навершие кола было острым и чем-то смазано. Рядом, по обе стороны от него стояли крепко связанные веревкой козлы, наподобие тех, какие используют для распиловки бревен в деревнях, только более высокие, и на них лежала крепкая двухметровая жердь. Что-ж, картина навевала весьма недвусмысленные фантазии, на предмет своего предназначения. Судя по всему, распивать чаи с ним с самого начала никто и не собирался. Вздохнув, полез в грязный лаз, в конце которого просматривался едва освещённый участок.

Передвигаться пришлось местами на коленях, вовсе измазавшись в глине и известняке, по причине весьма ему не понравившейся – под грязью обнаружился слой льда, из-за которого идущий под уклон лаз становился весьма и весьма труднопроходимым. Светлый участок, где скорее всего был выход или вход в пещеру, находился несколько выше, метрах в пятнадцати и карабкаться к нему приходилось упираясь руками и ногами в стены лаза, при малейшей оплошности скатываясь вниз, как по рождественской горке, и в темноте – освещать себе дорогу при этом было невозможным. С середины лаза вернулся обратно в залу, выломал из пыточной конструкции прочную палку и уже с её помощью, используя как распорку в стены, смог преодолеть скользкий участок. Выбрался в широкий и просторный колодец, который действительно оказался входом в пещеру: наверху, метрах в пяти над головой виднелась та самая узкая щель, у которой они остановились утром. Подъём к ней был почти вертикальным, и примерно с середины – тоже, в ледяной корке под слоем грязи. Из щели свисала старая пеньковая веревка с узлами и петлёй на конце, которая, как он помнил, была закреплена к камням у входа на поверхности. По ней можно было выбраться из пещеры без особых проблем. Осталось только попрощаться с полковником.

Обратный спуск по скользкому лазу в пещеру был не намного проще подъёма, приходилось скользить по льду и грязи, притормаживая палкой в стены, чтобы не набрать скорость и не разбить голову о неровные своды лаза. Вымазавшись с головы до ног в глинистой субстанции Туманов продрог, и согрелся только перетаскивая тела убитых из прохода поближе к полковнику. Последний тем временем уже пришел в себя, с трудом дыша и постанывая. Когда Туманов отбросил в сторону тлевшую овчину и раздул угли костра, в свете заигравшего пламени его вид с лицом, сплошь забрызганным кровью, вогнал полковника в состояние животного ужаса. Инстинктивно дёрнувшись от Туманова он вскрикнул и затих, опасаясь делать резких движений из-за острой боли в груди, смотря на своего бывшего пленника со страхом и изумлением.

– Полковник, я бы не советовал вам шевелиться без необходимости, у вас сломаны ребра, и вы можете повредить себе легкие, это в лучшем случае. Лежите спокойно. – Туманов в ледяной воде озерца вымыл руки и лицо от крови, и подойдя к Макарову достал нож, – Не нервничайте, мне нужно вас обыскать, а шевелить вас нельзя, придётся разрезать одежду.

Говоря это он быстро вспорол голенища сапогов полковника и обнаружил в одном зашитый пропуск на имя Макарова от контрразведки Западного фронта. Из карманов выложил свой трофейный медальон, деревянный амулет Аюпова, удостоверение личности Макарова и его серебряный портсигар с вензелем «МОА». Больше ничего не нашлось. Портсигар вернул полковнику, бумаги положил к себе в карман, одел амулет и медальон, оставшийся от фон Веттина, задумчиво разглядывая последний. Ему так и не довелось узнать действие яда, спрятанного в амулете, как-то не до того было всё это время. Сейчас же, глядя на полковника, он понимал, что добить вот такого безоружного и беспомощного врага для него сложно. Это был враг, однозначно, но враг уже поверженный в бою. Оставить его в пещере, значит обречь на мучительную смерть. Вытащить его он тоже не сможет, самому бы выбраться.

– Скажите, Олег Александрович, вот вы там кол соорудили, – Туманов разглядывал полковника, – так мне интересно, это по мою душу было приготовлено, или в вашем коллективе в обычае некие новомодные содомские утехи?

Полковник отвёл глаза, однако справился с собой и ответил с вызовом:

– Да, Туманов, это для вас. Такие правила в тех играх, куда вас занесло… В этот раз выскочили, мои аплодисменты, но в другой раз не попадайтесь. Не мне, а тем, кто вас ищет.

Его слова прервал странный гул, отдавшийся от пола и стен пещеры. Один раз, второй, через несколько мгновений ещё раз. По поверхности озерца в свете костра пошли круги, и вдруг большой кусок породы рухнул со свода около самой кромки воды, подняв фонтан брызг и окатив ими Туманова и полковника, едва не затушив огонь костра.

– Что за… Да это же артиллерия работает! Далеко, но всё же…