Атаманова казна

В Троицкое я прибыл по первому снегу. Снегопад застал меня в дороге и начался мощно и неожиданно. Через пару часов уже были заметены все дороги. Для засады это было не самое лучшее, следы теперь прочитать стало легче лёгкого, тем паче такому специалисту, как Туманов. Ну да ничего, попытаем счастья. Дом попа так и стоял без хозяина. Церковь тоже. Новый священник не спешил объявляться, и постепенно хозяйство начало приходить в упадок: кто-то спёр хозяйственный инструмент с подворья, кто-то умыкнул посуду, так и растащат всё до последнего гвоздя. Я не стал таиться и наоборот, постарался обозначить, что в доме появился новый хозяин. Если скрыть следы своего пребывания нельзя, то нужно их выставить напоказ – клюнет рыбка, никуда не денется. Следующим утром прибыли пятеро молодцов от Чеха, с пулемётом (так я велел), браво доложились и сразу заступили в караул и секреты, службу я им решил поставить сразу, в целях профилактики неправильного поведения. Трое постоянно дежурили на домашнем хозяйстве, меняя друг друга, а двое безвылазно находились в храме, на звонницу которого затащили пулемёт. Теперь при необходимости, можно было накрыть огнём все улицы села. Сигналом тревоги определил любой выстрел, по которому нужно было сразу мчать на помощь и брать под прицел любого постороннего на улице. Когда сети были расставлены, я обошёл всё село, заходя в каждый двор, и беседуя с хозяевами на предмет бдительности. В каждом доме оставил по свече, настрого приказав использовать их только в случае необходимости оповестить меня о любом постороннем. Каждая свеча была привязана к конкретному хозяину, так что я мог сразу понять, в какой дом или конец села выдвигаться со своим отрядом. Без малого четыре десятка свечей потратил на это, пришлось конфисковать остатки церковных запасов в храме, и потрать время на подготовку их к применению в совершенно ином качестве. Отдельно поговорил со старостой, который хоронил поповских девок. Был шанс, что в первую очередь Туманов наведается к нему, как безусловному носителю всей важной информации в селе. Его предупредил особо: из избы без нужды не выходить, быть постоянно дома, двери никому не открывать и смотреть во все глаза: как увидит любого незнакомого человека у своего дома, сразу зажигать свечу. Его жена мелко крестилась всё время, опасливо косясь на оставленную мной свечу и прикрывая платком лицо. Староста тоже был перепуган и бледен, прекрасно помнил, на что способны я и мои люди. Я не стал снижать этот градус, и наоборот, предупредил о карах, которые воспоследуют неизбежно, если он хоть что-то сделает не так, как ему велено. Ушёл из дома старосты под громкий плач его домашних.

Двое суток прошли в бдительном ожидании, на третьи накал страстей и внимание спали – это физиология, дело обычное. Я встряхнул расслабившихся было бойцов тем, что велел оборудовать место для расстрела совершивших проступок или получивших от меня больше трех замечаний по службе. Теперь процесс исполнения ими служебных обязанностей был почти безупречным. Я уже прикидывал, а не проехать ли мне по окрестностям, на предмет работы с населением, когда получил сигнал от Чеха – черная свеча под его номером выцвела, это по договоренности означало сигнал срочного вызова. Значит, он вышел на след или Туманова, или Макарова. Я тут же озадачил бойцов на несение ими службы в ближайшие двое суток самостоятельно, и не мешкая и минуты убыл в Бугульму. Там меня ожидал очередной конфуз.