Атаманова казна

Муку, как и было приказано, Филатов забрал сам, на следующий же день после отъезда Туманова. В соседней деревне взял телегу на время, оставив в залог червонец, и в течении дня перевёз полтора десятка мешков муки с мельницы в лес, припрятав недалеко от дороги. Телегу вернул, рассчитался с хозяином и до ночи успели перевезти мешки вьюками на базу. Рассудил так: коли столько муки припасено, стало быть зимовать будем тут, и надо готовить хозяйство к зиме. Без дела сидеть никому не дал: было решено обустроить новую землянку, попросторнее, утеплить сарай для лошадей и запасти больше дров. Филатов распределил не занятых в карауле по работам и всё споро двигалось: срубили сруб, сообща подняли его в отрытом котловане и закрыв в три наката завалили грунтом. Несколько в стороне отдельно срубили добротный нужник. Шумилов выложил из камней приличную печь, и течении недели заготовили достаточное количество дубовых дров, которые горели жарко, долго и давали меньше дыма. Аюпов обошел окрестный лес, чем он там занимался не говорил, но твёрдо заявил, что ближайшие дни можно не ждать незваных гостей, никто дорогу сюда сам не найдёт. За Туманова не переживали, знали, на что он способен, и верили в его удачу. Как было условлено, ждать его должны были не больше месяца, потом прятать обоз и выбираться всей командой к своим. После первого снегопада на Покров стало ясно, что двигаться дальше теперь не придётся, поэтому все настроились на зимовку и ждали Туманова. Вот и дождались.

– Одно неважно, командир, – Филатов почесал в затылке, – лошадей кормить скоро будет нечем.

Его поддержал Аюпов:

– Точна так, командир. Сена съели почти весь, зимой без овса никак не выйдет. Пока снег не лёг пасти можно был, тепер нет. Тепер толк наш лошадь сможет, который тебенить умеет.

Про башкирских лошадей Туманов разумеется был наслышан, да где их достать? Ну ничего, разберёмся своим чередом. О своих похождениях рассказал коротко, без излишних подробностей, акцентируя внимание казаков на фактах: фронт переместился на восток, и продолжит двигаться дальше; по зимнему времени обоз до фронта не доставить, подводы по снегу не пойдут, а сани груз не поднимут; самое главное – красные обоз до сих пор ищут, активно и по обе стороны фронта. Кроме того, есть все основания предположить, что после исчезновения Туманова из-под надзора в Бугульме, и его появления в Троицком, поиски обоза и отряда будут усилены кратно, вплоть до специальной операции. Снег теперь внёс свои поправки в планы, если установится снежный покров, то придется зимовать тут, Филатов рассчитал всё верно.

Снег сошёл через неделю. За этот срок успели разгрузить подводы и подремонтировать подвижной состав. Тому была своя причина – от долгого стояния под грузом подводы проседали, колеса деформировались, и со временем могли вовсе стать непригодными для движения. Груз решили временно закопать под навесом, лошади утрамбовали грунт копытами и схрон стал совсем неприметен. Оставили на подводах лишь ящики с оружием – пригодятся. А зима подступала – то вьюжила, наваливала снега и щипала морозом, потом отходила, давала место мягким оттепелям, слизывающим снег и делавшим дороги скользкими и непроезжими. На подводах ездить по таким дорогам уже было трудно, а на санях ещё рано. Пока лежал снег, с кормом для лошадей решили так: Филатов ещё раз наведался к мельнику, у которого брал муку, и сторговал у него весь запас овса и ячменя по цене муки, чему мельник, само-собой, был рад. Увезти всё сразу не выходило, договорились вывезти в несколько заездов, а пока забрал у него два десятка мешков, для чего пришлось купить в соседнем хуторе добротные сани – не искать же их каждый раз. Потом снег растаял, и убрал все санные следы.

Аюпов, по-началу, хмуро косился на падающий с неба снег и ёжился от утренних морозов, но ничего не говорил. Через некоторое время Туманов аккуратно попробовал выяснить у него, что за небывальщина произошла с ним в пещере, но тот ничего не знал ни о чём подобном, или не захотел рассказывать, но на Туманова после этого разговора стал поглядывать с ещё большим уважением, чем прежде.

Быт казаки наладили так: трое в карауле, трое на хозяйстве, трое отдыхают, через сутки меняются. Филатов контролировал весь процесс, следил за исполнительностью и бдительностью караула. Печи топили утром и вечером, избегая безветренных и ясных дней, когда дым от печи можно было заметить издалека. Впрочем, такая мера хоть и была оправданной, была тем не менее излишней – дубовые дрова горели почти не давая дыма, а утепленные загодя землянки не требовали долгой протопки, кроме всего, трубы были выведены в густой кустарник, рассеивающий дым в стороны.