Атаманщина

И уж совершенно невероятно признание Унгерна, будто бы сделанное Оссендовскому, о том, что он в Даурии, дабы обуздать сексуальные инстинкты, разрешил своим солдатам неумеренное потребление алкоголя и опиума. Такой факт наверняка достаточно быстро стал бы известен боровшимся с унгерновцами красным, и они непременно использовали бы его в своей пропаганде. Кроме того, воинство, неограниченно пьянствующее и потребляющее наркотики, сразу же стало бы неуправляемым, чего не могли бы не почувствовать как красные партизаны, так и мирные забайкальские обыватели. И наконец, известны приказы Унгерна, относящиеся к 1918–1919 годам и сурово карающие за пьянство. Так что и в данном случае мы имеем дело с чистой воды фантазией польского писателя, равно как и в случае с точным предсказанием времени гибели барона. Другое дело, что, отправляясь в опасный поход против превосходящего по силе противника, Унгерн, действительно, мог предчувствовать свою гибель.

В 20-х числах мая Азиатская дивизия покинула Ургу и направилась к советской границе. В поход на север Унгерн выступил с наибольшими силами, которые когда-либо были под его командой. 1-й и 4-й конные полки есаулов Парыгина и Макова насчитывали около 1000 бойцов. Они вместе с двумя артиллерийскими батареями, пулеметной командой, 1-м монгольским, отдельным тибетским, китайским и чахарским дивизионами составляли 1-ю бригаду, которой командовал лично Унгерн. Она насчитывала 2100 бойцов при 8 орудиях и 20 пулеметах. Эта бригада наносила главный удар на Троицкосавск, Селенгинск и Верхнеудинск. Помимо русских бойцов, преимущественно казаков, в 1-й бригаде насчитывалось до 200 китайцев, около 450 монголов, до 80 тибетцев, до 120 бурят.

2-я бригада, которой командовал генерал Резухин, должна была перейти границу в районе станицы Цежинской и действовать на левом берегу Селенги, тогда как Унгерн вел свои операции на правом берегу этой реки. Цели 2-й бригаде Унгерн ставил достаточно решительные – идти на Мысовск и Татаурово по тылам красных, взрывая мосты и туннели. Бригада Резухина имела в своем составе 2-й и 3-й конные полки полковника Хоботова и сотника Янкова, одну артиллерийскую батарею, пулеметную команду, 2-й монгольский дивизион и японскую роту. Она насчитывала 1510 бойцов, в том числе более 100 монголов и до 60 японцев. Бригада располагала 4 орудиями и 10 пулеметами.

Кроме того, в Урге была оставлена комендантская команда полковника Сипайлова – 150 человек, 50 человек в составе Монгольского военного училища и 160 человек в составе интендантства и дивизионных мастерских. Кроме того, в столице оставался небольшой монгольский отряд Жамболона в несколько десятков человек. Перед Ургой в качестве заслона был еще развернут монголо-бурятский дивизион из 300 всадников (по 150 монголов и бурят) с русской пулеметной командой в 20 человек при 2 пулеметах. Имелось три госпиталя – в обеих бригадах (их возглавляли доктора Клингенберг и Рябухин) и тыловой, на Керулене, во главе с фельдшером Логуновым. Персонал госпиталей насчитывал до 60 человек. Также в каждой из бригад имелись походные интендантства по 10 человек нестроевых чинов, в основном – монголов.

Также Унгерну подчинялись три партизанских отряда. Сильнейшим из них был отряд полковника Н.Н. Казагранди, впоследствии убитого по приказу Унгерна. Он насчитывал 510 бойцов, имел 2 орудия и 4 пулемета. Ему предстояло, по замыслу Унгерна, действовать в направлении – Ван-хурэ – Мондукуль – Хубсугул – Иркутск, хотя вряд ли хоть кто-то в отряде верил, что столь незначительными силами можно взять Иркутск.

Отряд атамана Енисейского казачьего войска есаула И.Г. Казанцева в составе 340 бойцов при 4 пулеметах должен был двинуться в Урянхайский край и далее на Красноярск. Еще один отряд, есаула А.П. Кайгородова, в котором было до 500 бойцов при 4 пулеметах, действовал в Прииртышье.

Все эти три отряда находились на значительном удалении от основных сил Азиатской дивизии и никак не могли оперативно взаимодействовать с ними. Их связь с Унгерном ограничивалась получением из Урги снабжения, продовольствия и боеприпасов, которых, тем не менее, у партизан было далеко не достаточно.