Атаманщина

С точки зрения принципов военного искусства следовало бы эти отряды присоединить к Азиатской дивизии и усилить ими две основные группировки, Унгерна и Резухина. Это позволило бы уменьшить превосходство красных, выставивших против Азиатской дивизии свыше 10 тыс. бойцов, на главном направлении, и облегчило бы снабжение отрядов Казагранди, Кайгородова и Казанцева. Однако, во-первых, бойцы этих отрядов не хотели уходить из родных мест, где они партизанили, и, во-вторых, что еще важнее, сам Унгерн не хотел концентрировать все силы в одном месте, опасаясь, что не сможет управлять большой массой войск. В результате три отряда во время похода на Русь продолжали драться против тех же сил красных, в основном – партизан, против которых они сражались и до перехода под команду Унгерна. Никаких дополнительных сил они на себя во время похода Унгерна не отвлекли. После же ухода Азиатской дивизии в Маньчжурии большевики без труда сосредоточили против партизан освободившиеся значительные по численности войска и разбили их в Западной Монголии и прилегающих российских районах.

Н.Н. Князев справедливо отметил, что «Резухин полагал достаточным привлечь на себя возможно больше сил и внести расстройство в глубоком тылу противника, чтобы считать свое задание выполненным на полный балл. При всех своих прекрасных качествах генерал Резухин не мог отрешиться от привычной психологии начальника конно-партизанского отряда, каковым он был на Русско-германском фронте. Партизанскую задачу он, действительно, выполнил блестяще, а армейскую – в весьма слабой форме».

Резухин разбил несколько небольших отрядов красных, но, из-за отсутствия связи и взаимодействия, не смог своевременно ударить в тыл красным, которые действовали против Унгерна под Троицкосавском. Опять пагубную роль сыграло стремление Унгерна дробить силы дивизии. В результате первая унгерновская бригада, в какой-то момент сосредоточившаяся в узком дефиле, была разбита, утратила обоз и основную часть артиллерии. Роковую роль сыграло еще и то, что в самом начале операции барон отказался от немедленного занятия Троицкосавска, занятого тогда еще слабым красным гарнизоном в 400 человек. Причиной стали неблагоприятные предсказания лам. Когда же Унгерн возобновил наступление на город, он уже был занят сильным гарнизоном около 2 тыс. штыков. Ухудшил положение Азиатской дивизии самовольный налет отряда чахар Найден-гуна на кяхтинский Маймачен, занятый отрядом «красных монголов» Сухэ-Батора, первоначально успешный. Однако чахары, ворвавшиеся 3 июня в Маймачен, предались грабежу и убили почти всех китайцев, еще остававшихся в городе. Они были выбиты из Маймачена частями советской Сретенской кавбригады, причем Найден-гун был ранен, а его помощник Баир-гун погиб. В результате в Маймачене, переименованном красными монголами в Алтан-Булак, укрепилась крупная группировка советских войск, угрожавшая Унгерну с фланга. Разложившийся же отряд Найден-гуна, присоединившись к бригаде Унгерна, стал оказывать на нее деморализующее влияние. Поэтому барон счел за благо рассчитаться с чахарами, истратив на это почти весь запас ямбового серебра, и отпустил их в Ургу, якобы на переформирование. Но Унгерн прекрасно понимал, что чахары больше не вернутся. И действительно, Найден-гун с отрядом предпочел вернуться на родину – во Внутреннюю Монголию.

М.Г. Торновский так определяет причины поражения Унгерна под Троицкосавском в сражении 6–9 июня: «Полузамерзший, мало дисциплинированный китайский дивизион не оказал никакого сопротивления красным. Его словно ветром смело с горы, и красные заняли ключ ко всей позиции – гору. Установили орудия, пулеметы и открыли огонь под проснувшемуся от выстрелов лагерю унгерновцев.

Почти одновременно Сретенская конная бригада, точно выполнившая маневр, с восточных гор открыла огонь по тылам унгерновцев. Паника произошла неописуемая. Все бросились бежать на юг. Унгерн сидел около батареи и проклинал все на свете за полученную рану в мягкую заднюю часть – ранение с точки зрения военного не эстетическое. Едва удалось его усадить в седло и вывезти из опасной зоны. Едва удалось его усадить в седло и вывезти из опасной зоны. Вне опасной зоны его сняли с седла, уложили в носилки и отправили в Карнаковку, куда он прибыл лишь вечером 8 июня.

Разбежавшиеся части генерала Унгерна, выйдя из полосы огня, стали группироваться около старших начальников. Все они держали путь на Карнаковку. К вечеру 8 июня в Карнаковке собралась большая часть войска, а войсковой старшина Архипов сумел почти весь 4-й полк провести в обход Троицкосавска – Кяхты – Маймачена с юго-запада, и полк был в хорошем состоянии, немедленно выставил сторожевое охранение, прикрыв лагерь у Карнаковки, и отражал все попытки красных дойти до Иро (за этот подвиг Унгерн щедро отблагодарил Архипова, обвинив его в хищении золота и повесив. – Б. С.).