Атаманщина

Генерал Унгерн потерял 6 орудий, 8 пулеметов, весь обоз с денежным ящиком, осталась в плену икона Божьей Матери «Споручница грешных», оставили всех убитых и раненых. Пропали без вести примерно сто всадников, преимущественно монгол, и гурт скота в 450 голов. Надо полагать, они просто сбежали к Сухэ-батору. По поверке в частях войск вечером 10 июня в строю было 1560 всадников.

Причины поражения были следующие.

Отсутствовал работающий штаб (поскольку начальник штаба Ивановский был в это время у атамана Семенова, а его заместитель Войцехович – под арестом в Хайларе. – Б. С.), почему генерал Унгерн не знал ни сил противника, ни обстановки местности. По этой же причине не было разработанного плана атаки Троицкосавского района. Войсковые начальники не знали «своего маневра», а о «меньшей братии» и говорить нечего – она блуждала в потемках. Все ждали «указки» «дедушки», а ее не было, так как он носился по двенадцатикилометровой позиции, и получить вовремя указания не было физической возможности. Двенадцатикилометровая исходная позиция для боя была несоразмерно велика для двухтысячного отряда. Ни в одном пункте Унгерн не имел кулака в 1000 бойцов, которые, вероятно, и решили бы исход боя еще 6 июня. В голове военного человека не укладывается отказ Унгерна развить достигнутый успех Забиякина, который рвался закончить бой победой. Одна-две сотни ему в помощь и огонь артиллерии по центру Троицкосавска – победа. Такому образу действия Унгерна не находится сколько-нибудь удовлетворительного объяснения. Старые унгерновцы говорили, что они «дедушку» видели первый раз таким пассивным в бою, и они же объясняли эту пассивность тем, что «ламы нагадали» генералу Унгерну счастливым днем, днем победы, не 6 июня, а 7 и 8 июня, почему он и отложил взятие Троицкосавска до 7 июня и, не взяв его 7-го, уверен был во взятии 8 июня. От такого объяснения веет средневековьем, но это объяснение имеет под собой основание.

Роковой же ошибкой генерала Унгерна были две причины: он не атаковал троицкосавский населенный плацдарм ночью с 3 на 4 июня, следом за Найден-ваном, и потерял три дорогих дня, за которые красное командование подтянуло до трех, а через 4 дня – до 5 батальонов 30-й пехотной дивизии с артиллерией, и Унгерн оказался со значительно меньшими силами против регулярной, победоносной над белыми дивизией. Но, несмотря на это, войско могло свободно, без потерь отойти, растянуть красные войска и бить их по частям. Но в ночь с 7 на 8 июня генерал Унгерн не вовремя проявил милосердие – увел от холода войско в долину спать, оставив мало боевую китайскую часть, совершенно не учитывая того, что каждый час передышки усиливал красных подходом все новых и новых подкреплений, и, получив их, узнав за два дня боя истинные силы Унгерна, они обязательно перейдут в наступление на его левый фланг, который к тому же остался без прикрытия».

Одной из главных причин поражения Унгерна стало то, что он так и не смог наладить взаимодействие своих частей на поле боя, а красному командованию это удалось.

Тем не менее Унгерн смог уйти из-под Троицкосавска со сравнительно небольшими потерями. Особенно чувствительной стала утрата обоза и казны. Теперь со снабжением Азиатской дивизии неизбежно должны были возникнуть трудности. Потери же в людях были невелики, в том числе и потому, что красные не решились активно преследовать Унгерна, опасаясь подхода к полю боя бригады Резухина, которая, однако, так и не появилась.

Людские потери бригады Унгерна составили около 440 человек. В это число входит дивизион Найден-гуна в 180 человек, отпущенный домой еще до начала основного сражения. Кроме того, около 100 монгольских всадников дезертировали из других частей бригады. Следовательно, потери русских, бурят и китайцев убитыми, ранеными и пленными во время сражения под Троицкосавском составили около 160 человек.

Унгерн решил не оборонять Ургу, на которую двигались советские экспедиционные силы и красные монголы Сухэ-батора общей численностью не менее 7 тыс. человек, не испытывавшие никакого недостатка в боеприпасах. Барон понимал, что в открытом поле, при острой нехватке патронов и снарядов и становившемся все более явным нежелании монголов сражаться с красными, даже соединившись с бригадой Резухина, ему не удержать монгольской столицы. Советские войска легко сбили слабые заслоны на пути к Урге, у которых почти не было снарядов, и 6 июля без боя вошли в город, приветствуемые Богдо-гэгэном, князьями и ламами. Семьи унгерновских офицеров в большинстве своем остались в Урге, и многим так и не удалось оттуда выбраться.