Атаманщина

А разве современное человечество – не цель, не человечество, разве оно не хочет жить, разве оно лишено органов чувств, что ценою его страданий мы хотим построить счастье какому-то отдаленному человечеству. Нет, пора опыты прекратить.

Почти двухгодовой опыт народных страданий должен бы уже убедить коммунистов, что отрицание личности и человека есть безумие.

Будем помнить: «Парижскую коммуну зарезал мужик», – зарезал после того, как в нем не захотели признать личность и человека.

Я борюсь с тем злом, какое чинят отдельные агенты власти, т. е. за то, что высказано Председателем ВЦИК т. Калининым буквально так: «Комиссаров, вносящих разруху и развал в деревне, мы будем самым решительным образом убирать, а крестьянам предложим выбрать тех, кого они найдут нужным и полезным…»

Я не могу быть в силу своих давнишних революционных и социальных убеждений ни сторонником Деникина, Колчака, Петлюры, Григорьева, ни др. контрреволюционеров, но я с одинаковым отвращением смотрю и на насилия лжекоммунистов, какое они чинят над трудовым народом, и в силу этого не могу быть и их сторонником.

Всей душой, страдая за трудовой народ и возможную утрату революционных завоеваний, – я чувствую, что могу оказать реальную помощь в критический момент борьбы, при условии ясной и определенной политики к казачьему вопросу и полного доверия ко мне и моим беспартийным, но жизненно здоровым взглядам, а заслуживаю ли я этого доверия – судите по этому письму».

Не получив ответа на этот крик души, Миронов 1 августа фактически начал подготовку мятежа, заготовив воззвание: «Мой лозунг: «Долой самодержавие комиссаров и бюрократизм коммунистов и да здравствуют Советы рабочих, крестьянских и казачьих депутатов, избранных на основе свободной социалистической агитации!»

Долой беспощадное истребление казачества, объявленное евреем Троцким-Бронштейном!»

Но 8 августа Миронов написал заявление о приеме в РКП(б): «Не имея сведений о бюро эсеров-максималистов, прошу содействия партии коммунистов о зарегистрировании меня членом этой партии.

Лозунг ее: «Вся власть – в лице Советов рабочих, крестьянских, казачьих и др. депутатов от трудящихся, которые должны быть исполнителями воли Народа и его руководителями в созидании новой жизни».

– «Упразднение частной собственности на землю и все средства производства, хозяином которых делается народ».

– «Да здравствует Российская пролетарско-крестьянская трудовая республика!»

Заявление это я делаю в силу создающейся вокруг меня клеветнической атмосферы, дышать в которой становится трудно. Желательно, чтобы Реввоенсовет Южфронта и ВЦИК, его Председатель т. Калинин, Председатель Реввоенсовета республики т. Троцкий и Председатель Совета Обороны т. Ленин были поставлены в известность».

Таким образом Миронов пытался выбить козыри из рук донских коммунистов, обвинявших его в небольшевизме. Но в партию принимать его то же не торопились.

И через несколько дней Миронов составил программу собственной Рабоче-кресгьянско-казацкой партии, целью которой должна была стать «Российская пролетарско-крестьянская трудовая республика». В этой программе большевики порицались за расказачивание: «Нет хутора, где не было бы расстрелянных по 5, 10, 15 и более человек. Расстреливали, резали и жарили людей за все.

– «За то, что не дал спичек комиссару…»

– «За то, что пришел получить от комиссара деньги за 20 пудов забранного ячменя и овса».

Морозовский ревком зарезал 67 человек, причем эти негодяи приводили людей в сарай ночью, и здесь, пьяные, изощрялись – кто ловчее срубит голову шашкою или ударит кинжалом в сердце. И если жертва вследствие плохого удара сразу не умирала, то опыт повторялся. Всех зарезанных нашли под полом сарая, где палачи их казнили.

На пути 8-й армии расстреляно более 8000 человек.

В хут. Сетраковом Мигулинской станицы, собрав казаков на митинг, вандалы-комиссары предательски руками обманутого русского крестьянства убили из 500 человек 400 безоружных людей, только перед этим спасших от восставших казаков своею грудью красного коменданта и 30 красноармейцев. На протест прискакавшего спасенного коменданта палачи-комиссары заявили: «Мы исполняем приказ… об истреблении».

В ст. Качалинской Чрезвычайной комиссией (ЧК) был пытаем перебежавший казак 22-х лет. Пытка заключалась в том, что его босыми ногами поставили на раскаленную сковороду, с которой он упал с обуглившимися конечностями, задыхаясь в смраде сгоревшего собственного тела.

Новые инквизиторы 20-го века человека просто-напросто жарили.

Нет слов описать «коммунистическое строительство» на Дону, описать всех зверств, что чинили коммунисты над беззащитным населением Дона. Нет слов описать всех насилий, реквизиций и конфискаций на Дону – [от] скота, лошадей до серег из ушей женщин и девушек.

Дон застыл в зловещем молчании, не веря своим глазам, что люди способны походить на диких, бешеных зверей.