Ататюрк. Особое предназначение

Кемаль не скрывал своей радости.

— Я, — сказал он Али Фетхи за ужином, — дам вам сорок или пятьдесят наших друзей. Сколько депутатских мест хотели бы вы на будущих выборах?

— Мне надо сто двадцать депутатов, примерно треть нынешнего состава, чтобы партия смогла работать серьезно и была достойно представлена в Совете министров, — ответил Фетхи.

— Не больше пятидесяти! — воскликнул Исмет, которому все больше не нравилась эта заетя.

Заметив недовольный взгляд Кемаля, он уступил до семидесяти.

Вечером Кемаль пригласил к себе Ахмета Агаоглу.

Это был ярый националист, который приехал в Стамбул еще в 1908 году, когда он присоединился к юнионистам.

В течение двадцати лет этот интеллектуал держался обособленно, поражая своей уравновешенностью, добротой и утонченностью.

Прибыв в Анкару в 1921 году, он стал ответственным за информацию и всегда был за «дискуссии».

— Вы, — сообщил ему Кемаль, — будете работать с президентом либеральной партии Фетхи-беем…

— А не мог бы я выбрать между Исмет-пашой и Фетхи-беем? — поинтересовался осторожный Агаоглу.

— Нет! — отрезал Кемаль. — Вы будете с Фетхи-беем!

В следующие дни Кемаль занялся отбором кандидатов на роль оппозиционеров.

— Обе партии будут как мои приемные сыновья, — объяснил он Фетхи и Исмету. — Уверяю вас, что я буду одинаково относиться к обеим партиям…

Затем он подарил наиболее молодому «приемному сыну» два персональных подарка: Нури, который станет генеральным секретарем либеральной республиканской партии, и свою сестру Махбуле.

Затем он еще раз заверил Фетхи в своей беспристрастности «по отношению к партиям» и в том, «что новая партия не встретит никакого противодействия своей активности в пределах светской республики».

Кемаль не только составил список тех депутатов, кто должен был перейти из правящей партии в оппозиционную, но и продиктовал ее программу.

Несмотря на заверения Кемаля и телеграммы с поздравлениями, полученные в большом количестве, Фетхи и Ахмет Агаоглу, хорошо знающие друг друга со времен юнионистов, испытывали серьезное беспокойство.

Ведь им уже была известна нагативная реакция Исмета и всех сил, поддерживающих его на создание оппозиционной партии.

Да и не верили он в объективность Кемаля.

Легко было рассуждать о ней за ужином, а вот как поведет себя президент во время партийных схваток и склок, никто не знал.

Не сомневались они только в том, что ни скандалов, ни ссор им не избежать.

Да и сам Исмет не был мальчиком для битья.

И не случайно сам Кемаль говорил о том, что «в Турции нет человека, более влиятельного, чем Исмет-паша».

— Он, — шутил президент, — победил лорда Керзона, осилит он и вас!

Впрочем, Исмет и уже готовился к сражению.

На открытии железной дороги Анкара-Сивас он произнес речь, в которой оправдывал политику правительства по строительству железных дорог и напоминал о том, какое внимание оно уделяет крестьянам.

Еще в ноябре 1929 года Исмет отмечал, что за год правительство распределило крестьянам 11 тысяч гектаров земли.

Премьер уже наслышан о пожеланиях оппозиции: снизить налоги, замедлить темп широкомасштабного строительства, привлечь иностранные капиталы, уменьшить вмешательство государства в жизнь граждан и частных предприятий, расширить политические права женщин и увеличить сотрудничество с Лигой Наций…

Известно ему и то, что группа «Бизнес Банка», возглавляемая Джелялем, поддержала ряд предложений новой партии, в отличие от Исмета и его соратников.

Но Исмет твердо стоит на своем.

— Иностранные капиталы, — отвечал он оппонентам, — это займы, угрожающие национальному суверенитету; только промышленное развитие, осуществляемое государством, способно эффективно защитить нас, а европейская демократия — всё еще слишком большая роскошь для нас…

12 августа 1930 года Либеральная республиканская партия была создана, и очень скоро Кемаль убедился не только в бессмысленности, но и в опасности своей затеи.

Несмотря на всю свою условность, новая партия сразу же привлекла к себе всех недовольных жизнью, и первая же поездка Али Фетхи в Измир превратилась в самую настоящую демонстрацию против режима.

Стоило ему 5 cентября сойти с парохода, как он был окружен огромной толпой, и собравшиеся потребовали его немедленного выступления.

Растерянный Али Фетхи выдавил из себя несколько лозунгов, передал привет жителям Измира от «духовного руководителя нации» и несмело произнес несколько критических слов в адрес Исмета.

Но даже эти робкие замечания вызвали у собравшихся необычайный энтузиазм, и воинственно настроенная толпа принялась громить редакции официальных газет и рвать портреты ненавистного Исмета.

Затем измученные отсутствием свобод граждане двинулись к штаб-квартире Народно-республиканской партии и камнями выбили все стекла в ее окнах.

Полиция открыла по демонстрантам стрельбу.

Шальной пулей был убит четырнадцатилетний подросток, и его отец принес труп сына к Фетхи.

— Вот первая жертва, — сказал он. — Мы готовы на другие. Спаси нас!

Губернатор Измира и бывший адъютант Кемаля запретил Фетхи выступить с речью.

Он запросил по телеграфу Кемаля.

Тот приказал предоставить Фетхи слово.