Ататюрк. Особое предназначение

Не выдержавшие галлиполийской мясорубки англичане начали эвакуацию, и уже очень скоро тяжело переваливавшийся на свежей волне «Принц Джордж» увез с полуострова последних британских солдат.

Столица была спасена, и империя смогла вздохнуть с облегчением.

Так была дописана одна из самых славных страниц в жизни Кемаля и военной истории Турции, а сам он получил бесценный военный опыт.

Никто не умаляет подвиг Кемаля и его солдат и офицеров, и, тем не менее, Дарданельская операция вошла в историю войн как символ не только страшного кровопролития, но и примером полного провала западных держав Антанты, что стало следствием переоценки своих сил, недооценки противника, амбиций и ошибок военно-политического руководства.

План адмирала Кардена не учитывал ряд важнейших факторов.

Турки имели все возможности для быстрой переброски необходимых для обороны сил и средств.

Корабельные орудия, невзирая на всю их мощь, не обладали возможностями гаубичной артиллерии, т. е. не имели навесного огня и не могли поражать цели на закрытых позициях.

Гидрологический режим в Дарданеллах в значительной мере обесценивал даже тщательное траление фарватера, поскольку довольно сильное течение шло из Мраморного моря (т. е. от Константинополя) — навстречу флоту Антанты.

Это позволяло туркам применять безъякорные мины специальной конструкции, плывущие по течению на заданной глубине.

Британцы недооценили, кроме того, боевые качества турецкого солдата — глубоко патриотичного, мужественного в обороне и неприхотливого в быту.

Турецкие части, усиленные немецкими офицерами, отнюдь не походили на «туземное войско».

Внешнеполитическая подготовка «Диверсии на Востоке» также оставляла желать лучшего.

Шансы на успех Дарданелльской операции представлялись неплохими при одновременном встречном ударе и с востока — русским десантом на Босфор.

Русский флот господствовал на Черном море и мог гарантировать переброску любого объема сил и средств.

Русской Ставке требовалось, правда, существенно бóльшее время на организацию переброски войск.

Но морской кабинет Черчилля поставил русских в известность в самый последний момент.

Это возбудило опасения российского МИДа, что союзники хотят сами захватить Дарданеллы и Константинополь, или, во всяком случае, минимизировать там русское присутствие при послевоенном урегулировании.

В результате вместо реальной помощи Антанте в Проливах Петербург начал забрасывать Лондон и Париж нотами, в которых требовал подтверждения своих прав на проливы и Константинополь.

И лишь в начале марта 1915 году Антанта подтвердила послевоенные права русских на Проливы.

Петербург был удовлетворен, но о быстром согласованном ударе с востока говорить уже не приходилось.

Сыграло свою роль и то, что турецкому командованию через шпионов стало известно о подготовке операции невероятного масштаба.

Оно безотлагательно приступило к укреплению обороны пролива.

Но… кого это волновало?

Особенно теперь, когда ушел последний английский корабль!

Победа на Дарданеллах вызвала огромный подъем среди населения, и надо ли говорить, с какими чувствами спешил Кемаль в столицу, надеясь на восторженный прием, интервью журналистов и высокое назначение…

Глава XII

Но, увы, не было ни оркестров, ни торжественной встречи, ни журналистов…

У обиженого до глубины души Кемаля создалось впечатление, что в столицу приехал не ее спаситель, а никому не известный торговец овощами.

В спасенном им городе никто даже не знал его имени.

Впрочем, ничего удивительного.

У империи был только один герой — Энвер!

И пока он правил бал, ни одно издание не посмело даже заикнуться о победах его недруга.

На состоявшихся в столице торжествах в честь победы на Дарданеллах Энвер окончательно добил строптивого полковника.

В своей приветственной речи он даже не упомянул о Кемале, словно его там и не было, зато султан был объявлен Гази — воином за веру!

Отмечая в своем указе отличившихся на Дарданеллах офицерах, султан, в свою очередь, тоже забыл имя главного виновника торжества.

Правда, один военный журнал опубликовал-таки статью о шести героически погибших офицерах из знаменитой «Группы Анафарталар».

Но по странному стечению обстоятельств имени командовавшего этой группой полковника он так и не упомянул.

И только в 1918 году журнал «Новый обзор» в связи с трехлетней годовщиной победы на Дарданеллах впервые описал совершенные Кемалем подвиги, и страна наконец узнала имя истинного героя тех событий.

Но все это будет потом, а пока Кемаль выдавал желаемое за действительное и писал своему начальнику штаба Иззеттину об оказанном ему в Стамбуле торжественном приеме.

Понимая, что прямым штурмом возведенные против него Энвером бастионы ему не пробить, Кемаль решил обойти их с тыла и попытался сойтись с ведущими политиками и с их помощью получить высокую командную должность в Македонии.

Но и здесь его ждало полное разочарование.

Никто не хотел хлопотать за мятежного полковника и ссориться из-за него с всемогущим диктатором.