Атаульф

Герулы — давние наши враги, хоть и сходны с нами языком. Герулов все ненавидят. И оттого Теодобад каждый год ходит на них в поход. И Аларих, отец его, ходил на них походами. А если не идем мы на них в походы, они сами на нас в поход идут. Оттого мы ходим на них в походы.

Все знают, что у них гнусный нрав и что боятся они готской доблести, ударом на удар не отвечают, а вместо того обходят с боков и кусают отставших. Или ловушки и засады устраивают.

Марда родом из герулов. Но Валамир умеет герульское ее коварство себе на пользу обращать, когда со своим дядькой-рабом воюет у себя дома или когда ему что-то от нашего дяди Агигульфа надо. Однако же обычаи герульские в дому у себя заводить запретил.

Дядя Агигульф говорит, что иной раз к Валамиру в гости наведаться — все равно что в поход на герулов сходить. Дескать, гляди, Валамир — огерулишься.

Когда Теодобад пошел в тот поход на герулов, у вандалов в том году похода не было. У вандалов умер Эрзарих, старый вождь; они на щит нового вождя поднимали, Лиутара, сына Эрзариха. Лучшее время для похода упустили. А вандалы ходят в походы не на герулов, как мы ходим, а на гепидов, только не на наших соседей, а на дальних. И затосковали удальцы вандальские, дома сидя.

И вот к Теодобаду присоединяется отряд вандальских храбрецов. Искали славы и воинских утех, скучая среди мира.

Истинно, то были храбрецы, говорит Тарасмунд, ибо когда дошло до сражения, ничем не уступали готам и соревновались с ними в доблести, так что даже забылось, что это лукавые вандалы.

Обличьем и языком вандалы очень сходны с нами, готами; обычаи же у них иные. Вандал мечтаниями уносится за тридевять земель, а того, что под самым носом у него, не замечает. Так дедушка говорит.

Во всем ищет вандал примет. Увидит, к примеру, что ветви дерева скрестились сходно с руной бедственной — шагу в ту сторону не ступит. И потому многие думают, что вандалы трусы.

Когда воинство теодобадово схватилось с герулами, великая была сеча. Дружину вандальскую Теодобад первой двинул в бой, и почти все полегли вандалы. Герулы же дрогнули и обратились в бегство.

Наши бросились их преследовать. Быстры герулы, ушли они от погони. Горстка же готов, в том числе отец мой Тарасмунд, и с ними вандал Велемуд, отбились от своих, ибо оказались в местности незнакомой. И заблудились они.

Герулы же, коварные и хитрые по природе, остереглись встретиться в открытом бою с сильным войском теодобадовым. Они окружили вместо того горстку храбрецов и напали на них.

Храбро бились готы под сенью великого дуба на поляне, от крови красной, и как трусливые псы на разъяренных медведей, наседали на них герулы.

И вот когда погибель казалась неизбежной, хитроумный вандал Велемуд, сын Вильзиса, предложил отцу моему Тарасмунду посвятить себя Богу Единому и просить у Него помощи для себя и всех сотоварищей своих. Ибо слышал некогда Велемуд, что этот Бог Единый ради одного своего спасает множество чужих.

И согласился отец мой отдать себя этому Богу Единому, чтобы спаслись все его товарищи. И поклялся в том Велемуду, сыну Вильзиса.

И вторую клятву дал Тарасмунд Велемуду, сыну Вильзиса: что буде останутся оба в живых, отдаст за него дочь свою Хильдегунду. И рад был этому Велемуд. Ибо много хвалил Тарасмунд Хильдегунду и слушал его Велемуд. И захотел Велемуд Хильдегунду в жены.

Не успел договорить последнее слово клятвы своей Тарасмунд, как свершилось чудо: показалось войско теодобадово. И ударил Теодобад в спину герулам и рассеял их, как осенние листья.

Так хитроумие Велемуда и самоотверженность Тарасмунда спасли всех.

Возвратясь домой с богатой добычей, отец мой клятву свою исполнил: пошел к годье Винитару и совершил обряд крещения над собой и всеми, над кем имел власть, кроме дочери своей старшей, Хильдегунды, которую обещал в жены Велемуду. Ибо Велемуд остался верен старым богам.

Хитроумный вандал этот Велемуд говорил потом, что, возможно, спаслись они потому, что стояли под дубом, древом Вотана. Неясно, рассуждал Велемуд, который из богов совершил то чудо, что вовремя подоспел ваш Теодобад. И пусть, говорил Велемуд, Тарасмунд отдаст дань Богу Единому, а уж он, Велемуд, отдаст дань Вотану. И воистину, то мудро будет. Так вернее всего спасутся они от злой погибели и в дальнейшем.

Дедушка же Рагнарис за то на Велемуда страшно взъярился, что заставил он Тарасмунда пойти на поклон к Винитару, в храм Бога Единого, а Хильдегунду выпросил себе в жены.

Куда вандал пролезет, там уж добра больше не жди, говорил дедушка Рагнарис.

Не зря, мол, поговорка в народе нашем ходит: «Связался гот с вандалом». Так дедушка говорит, Велемуда понося.

ЖЕНИТЬБА ВАНДАЛА

Когда Велемуд в наш дом приехал, сразу показал всю свою вандальскую хитрость. Ибо была у Велемуда такая привычка, в дела каждого вникнуть и так сделать, чтобы каждый полюбил его, Велемуда.

Отец наш Тарасмунд часто присловье повторяет — от Велемуда его слышал: «Все примечай, а сам не плошай — зайца увидел, зайцем стань; волка увидел — волком стань, вот и будет всего вдосталь».