Атаульф

Дядя Агигульф говорит, что помнит, как Велемуд имущество свое палочкой на дворе рисовал, чтобы дедушке понятнее было, где у него, Велемуда, что лежит и где что стоит. Дедушка Рагнарис хоть и не был ни разу у Велемуда, все уже знал во дворе велемудовом и даже поучать начал, куда что лучше переставить. Да и у нас во дворе не просто так вертелся Велемуд, а все счел и все запомнил, и даже каждую мышь амбарную, кажется, в лицо знал.

Пир свадебный был преобильнейший. Дед говорил, что нужно такой пир устроить, чтобы боги облизнулись от зависти. И пусть этот вандал потом у себя в вандальском селе не рассказывает, что род Рагнариса скудно живет и пировать не умеет.

Съели целого быка и восемнадцать кур. Пух и перья этих кур Хильдегунде в приданое дали, чтобы она мягкое ложе настелила или теплый плащ сделала.

Масла извели четыре кувшина. Хлебов выпекли с полутора мешков муки. Пива и медовухи много было. Дичи Тарасмунд добыл — оленя: половину оленя гости съели (вторую половину на зиму накоптили и на стол не выставили). Дикой птицы было много — уже не помнят, сколько.

Велемуд Хильдегунде наутро после свадьбы дар преподнес: коня в богатой упряжи. Хильдегунда верхом плохо ездила, поэтому Велемуд потом сам на этом коне ездил.

На пиру дедушка Рагнарис, пива безмерно испив, великую шалость учинил. Вооружился, взял свой щит, шлем надел, меч в руку взял, к реке с воинственным кличем пошел, в реку вошел и утонул, но Велемуд его спас. И все добро дедушкино тоже спас: щит, шлем и меч. Дедушка потом говорил, что в реке рати вражеские усмотрел, будто вскипали они яростно в волнах и на село наше идти войной хотели.

Хродомер же на пиру с Сейей поссорился. Говорили о том, где тын ставить, потому и поссорились.

А Велемуд шумно хвастал, что за одну ночь познал Хильдегунду девять раз и зачал с ней девятерых сыновей. Хильдегунда же краснела, хихикала, но не отрицала слов его.

На третий день уехал Велемуд из нашего села с женой своей Хильдегундой, со всеми дарами и подарками, и с конем в богатой упряжи.

Едва только Велемуд уехал, как вновь очерствел сердцем дедушка Рагнарис по отношению к вандалу. Стал он опять Велемуда хулить, Хильдегунду оплакивать, как если бы в рабство ее увели, вандалов всех поносить, ворчать и ругаться на Тарасмунда — зачем неразумием своим ввел в семью нашу столь позорную родню.

Ибо подозрение появилось у дедушки, что этот Велемуд и вовсе не вандал, а скамар. Лучше уж вандалом бы был! И на руках стоять умеет, добрый люд тешит глупостями всякими. Он дедушке Рагнарису глаза отвел, а вот теперь, как уехал, так ясно увидел дедушка, кем на самом деле этот Велемуд является.

И как только могло такое быть, чтобы у вандалов похода не было? Это Велемуд нарочно так сказал, чтобы Тарасмунда одурачить. Тарасмунда любой одурачит. И Теодобада любой одурачит. Он-то, дедушка Рагнарис, так думает: если и помер Эрзарих вандальский, то не один, а два похода быть должны, ибо как иначе избыть горе по старому вождю? Да и новый вождь, буде старый помрет, непременно пошел бы в поход, чтобы себя показать. Вот как думает дедушка Рагнарис.

Минул год. Ульф в бург поехал — он в поход собирался с Теодобадом. И нашел тогда Ульфа в бурге один алан, из тех, что приезжают в бург торговать. От Велемуда передал тот алан весть: правнук народился у Рагнариса, а у Тарасмунда — внук. И назвали его Филимер.

Дедушка по этому поводу одно сказал: Аларих, прежний вождь, не в пример Теодобаду, не позволял аланам по своему бургу шляться и высматривать, где что плохо лежит.

КАК ДЯДЯ АГИГУЛЬФ НАШУ КОЗУ ПРОИГРАЛ

Так заведено, что доблестные, судьбу испытывая, любят играть в кости. Все воины это любят. Я тоже буду играть с другими воинами в кости, когда вырасту.

А пока я играю в кости только с Гизульфом. Гизульф часто выигрывает. Иногда я играю в кости с Ахмой-дурачком, и тогда я выигрываю. Но когда я выигрываю, Ахма плачет, а Гизела меня ругает. Кости нам с Гизульфом привез из похода дядя Агигульф.

Наш дядя Агигульф очень любит играть в кости. Дядя Агигульф — доблестный воин. Обычно ему везет в игре. Недаром дедушка Рагнарис говорит, что дядя Агигульф — любимец богов.

Сам дедушка Рагнарис в кости не играет. Он говорит, что седые волосы не позволяют ему играть. Я не понимаю, как волосы могут мешать в подобном деле. Но дедушка так говорит.

Отец мой Тарасмунд говорит, что дедушка раньше тоже играл в кости. Раньше у дедушки был шлем ромейской работы. Отец мой помнит этот шлем. Дедушка проиграл этот шлем в кости и с тех пор у него больше нет такого шлема.

А еще раньше дедушка проиграл корову. Дедушка жил тогда со своим отцом, тоже Рагнарисом. Тот Рагнарис, отец нашего дедушки, плохо понимал в воинской доблести, и потому сердился. За то, что дедушка проиграл корову, прадедушка прогнал от себя дедушку вместе с его женой, Мидьо, нашей бабушкой. Наш дедушка понимает, что такое воинская доблесть, и поэтому ушел.