Атаульф

С Тарасмундом Велемуд еще прежде дружбу свел, когда они под дубом стояли и от герулов отбивались. И захотел теперь Велемуд, чтобы и братья и отец тарасмундовы полюбили его тоже.

И старался Велемуд.

Дяде Агигульфу он про девок разное рассказывал (дядя Агигульф, когда время его настало, все велемудовы россказни на деле проверил). Наставлял дядю Агигульфа Велемуд, прутиком рисовал, как и что делается. Велемуд любит наставлять.

А с Ульфом, едва только друг друга завидели, сразу воздвиглась между ними приязнь, хотя и старше Велемуд Ульфа. Между ними ничего не говорилось, но приязнь эта сохранялась неизменной.

Велемуд в наш дом приехал свататься, ибо обещал ему Тарасмунд в жены свою старшую дочь.

Как Велемуд сестру мою Хильдегунду в жены брал — то мой отец Тарасмунд и дядя Агигульф с равным удовольствием вспоминают; дедушка же Рагнарис злобно щерится, как пес, когда у того норовят кость отнять.

Тарасмунд говорит, что Велемуд и Хильдегунда были друг другу под стать, глаз не отвести — такие красавцы оба. Я плохо помню мою сестру Хильдегунду. Мать наша Гизела говорит, что Хильдегунда была девица обильная: косы у нее толстые, стан широкий, лицо улыбчивое, щеки румяные. Мешки с зерном ворочала, за себя постоять могла. Тарасмунд вспоминает, что когда дядя Агигульф еще из малолетства не вышел, а Хильдегунда уже была, изрядно примучивала она дядю Агигульфа.

Велемуд как увидел Хильдегунду, так аж рот раскрыл и весь затрясся, слюной исходя. Так захотелось ему нашу сестру себе в хозяйство получить.

Отец мой Тарасмунд говорит, что и Велемуд был хоть куда молодец, удалой и статный. Одна беда, что вандал. Но дедушка Рагнарис с этим не согласен. Дедушка Рагнарис говорит: «В том и беда, что вандал».

Дед, как узнал от Тарасмунда, что хитроумный вандал Велемуд сманил его, Тарасмунда, в новую веру, а сам при том в старой вере остался, так убить Велемуда хотел. Когда же довели до деда еще и насчет Хильдегунды — что в жены ее Велемуду прочат — так взвыл дед раненым медведем. По Хильдегунде убивался, будто в жертву ее хотят принести, на растерзание диким зверям. Хотя до того он Хильдегунду не жаловал. Так мать наша Гизела говорит.

Седмицу целую дед выл да причитал, а Велемуд, сын Вильзиса, к нему подлаживался. И так заходил, и эдак, и слова сладкие да липкие говорил, и дарами пытался деда пронять, и о богах с ним толковал, и о старом благолепии. И во все дела сельские влез и все постиг, и дружбу с половиной села завел. Только без толку. Не размягчалось дедово сердце навстречу вандалу.

Позабыв старые свои распри с Хродомером, засел дедушка Рагнарис на хродомеровом подворье, только скрежет зубовный по всему селу разносился. Это дедушка Рагнарис с Хродомером на диво дружно вандалов поносили и к богам взывали, чтобы коварство вандальское они покарали.

Как дедушка Рагнарис со двора вон подался, так на подворье нашем Велемуд в силу вошел. Все уменья свои на Хильдегунду обратил. И так перед нею вертелся, такие песни ей пел, такой вид умильный принимал, так глаза таращил, что впору расплакаться. На все был он умелец. И саги древние вандальские пел, и ругательствам аланским ее обучал, и воинским искусством хвалился, скакал по улице на коне и за конем волочился — вандалы издавна с аланами дружбу водят и роднятся с ними, оттого и с конями лучше нашего ладят. И даже косу Хильдегунде заплел по-особому, по-вандальски, чтобы она потом перед сестрами выхвалялась. И кичилась Хильдегунда удачей своей.

Неуступчивость же Рагнариса Велемуд в конце концов военной хитростью одолел. Было это до чумы, когда жив еще был в селе третий старейшина — Сейя. К этому Сейе втерся в дружбу хитроумнейший Велемуд и сумел убедить он Сейю в несомненной полезности своей.

И тогда уступил Рагнарис. Воротился в дом свой и увидел, какие перемены внес вторжением своим вандал. Всюду поспевал Велемуд по хозяйству. Все блестело и сверкало. Еды наготовлено, котлы намыты, одежды вычищены. Такой это был хозяйственный и полезный вандал.

Он даже смешить дедушку пытался: на руки встал, ноги задрал и на плетень закинул, как его один скамар научил в бурге ихнем вандальском, но повалил плетень и потом чинил.

Дедушка Рагнарис с Велемудом долгие беседы повел насчет того, какое имущество Велемуд выделяет своей жене в подарок и при каких условиях он этот подарок забирает назад. И какое имущество дает род Рагнариса за Хильдегундой и при каких условиях Хильдегунда возвращается назад в род Рагнариса вместе со всем имуществом.

Это были долгие разговоры. Тарасмунд говорит, что дедушка охрип, с вандалом из-за каждой плошки споря. Однако после этих разговоров уважать начал дедушка Велемуда. У самого Велемуда хозяйство не беднее нашего оказалось. Впрочем, Тарасмунд это еще и раньше говорил, только дедушка не запомнил.