Атеисты в мундирах

Тем временем солдаты привели владыку Владимира. «Если вам угодно расстрелять меня, – заявил иерарх, – то расстреляйте сейчас, дальше я не пойду!» На это державшийся как старший налетчик в черной кожаной куртке (условно и назовем его «Черным») выкрикнул: «Кто тебя расстреливать будет!? Иди, слушай, иди!» Священник Александр пытался заступиться за владыку, объясняя, что обыск у него уже был, но «Черный» грубо оборвал его: у нас есть важные данные, которые мы должны проверить «по поручению штаба» (какого именно, он не сказал), – и пригрозил Александру револьвером. Трое с митрополитом отправились в его покои. Оставшихся двоих отец Александр старался усовестить: «нельзя так обращаться со святителем Божьим». В ответ солдаты разразились руганью в адрес владыки: да он сам грешник, когда «украинцы арестовали большевиков в Арсенале и вели их мимо Лавры на гауптвахту, избивали прикладами, он не вышел и не заступился», отбирает половину доходов Лавры и несправедлив к 2-тысячной братии. Создается впечатление, что пришлые неплохо ориентировались во внутренних настроениях обители и имели там информаторов, предубежденно относившихся к владыке.

Как рассказывал автору киевский историк Ярослав Тинченко, скрупулезно исследовавший январские бои 1918 г. в столице УНР, пленных арсенальцев действительно поместили на гауптвахте в помещениях 3-го авиаотряда (его здания находятся через улицу от боковой стены старого арсенала, ныне более известного как «Мистецький»). Показательно, что именно монахи вскоре помогли освободить красногвардейцев – многие братья по убеждениям были «неделимцами», сторонниками единой России, и красные для них, видимо, являлись меньшим злом, нежели «самостийники» Украинской Центральной Рады.

Пришествие «Черного»

Вскоре митрополит вышел в сопровождении солдат, был одет в рясу, клобук, имел на груди драгоценную панагию. Куда вы ведете владыку, спросил отец Александр, на что «Черный» заявил: «это большой преступник», отведем его для допроса в штаб на Печерск (по сведениям Я. Тинченко, штаб Красной гвардии появился в Мариинском дворце позднее). Келейник владыки Ф. Рыбкин побежал за ними к боковым экономическим воротам Лавры, однако выставленные налетчиками двое часовых не пустили его дальше.

…Будущий митрополит родился 1 (14) января 1848 г. в с. Малая Моршка Тамбовской губернии в семье священника. Рано остался сиротой. В 1874 г. окончил Киевскую духовную семинарию, преподавал, служил священником, а после смерти жены и ребенка от туберкулеза в 1886 г. принял монашеский постриг. Самарский епископ, экзарх Грузии, митрополит Московской и Петербургских кафедр (!). Служа в Грузии, владыка открыл свыше 100 храмов и 300 приходских школ. Народную любовь заслужил подвижнической заботой и благотворительностью во время эпидемии холеры и голода в 1891 г. – архиерей бесстрашно служил на холерных кладбищах!

Возглавляя Московскую кафедру РПЦ с 1898 по 1912 г., выступил одним из организаторов антиалкогольного движения, ходатайствовал о канонизации преподобного Серафима Саровского, благоверной княгини Анны Кашинской, священномученика Патриарха Ермогена. Бескомпромиссность и прямолинейность владыки по отношению к влиятельным столичным кланам, неудачная попытка убедить императора Николая ІІ удалить от двора и семьи Григория Распутина закончились немилостью и почетной ссылкой члена Священного синода на Киевскую кафедру (с конца 1915 г.).

В Украине после революции 1917 г. развивалось, в рамках процесса оформления политической независимости Украины, движение за автокефалию и украинизацию Украинской православной церкви, координационным органом которого в декабре 1917 г. стала Всеукраинская православная церковная рада (ВЦПР). Ее активисты предложили владыке Владимиру «не приезжать в нашу столицу Киев, где Вы только и умеете портить всякие хорошие дела», поскольку иерарх решительно выступал против «самосвятов» и раскола канонической церкви – «христианская вера не есть человеческое измышление, …и не может она изменяться сообразно с человеческими понятиями». Митрополиту активисты ВЦПР то предлагали стать патриархом в Украине, то требовали 100 тыс. рублей из церковной кассы. Вокруг владыки формировалась обстановка нетерпимости, в которую, судя по всему, втянулась и часть лаврской братии.

Между тем владыка Владимир не скрывал свою позицию по отношению к разводу церкви по «национальным квартирам»: «Для нас страшно даже слышать, когда говорят об отделении южно-русской церкви от единой Православной Российской церкви. Не из Киева ли шли проповедники православия по всей Руси? Среди угодников Киево-Печерской лавры разве мы не видим пришедших сюда из различных мест Святой Руси?.. Не совместно ли создали великую Православную российскую церковь?.. К чему же стремление к отделению? К чему оно приведет? Конечно, только порадует внутренних и внешних врагов. Любовь к своему родному краю не должна в нас заглушать и побеждать любови… к единой Православной русской церкви».

Изуверское убийство