Ателье [СИ]

В такси Даша забилась в угол, сердито всхлипывая, вытирала щеки. Подносила руку к глазам и, увидев на пальцах размазанную тушь, снова начинала плакать. Саша тихо гладил ее плечо. Шофер не оборачивался, а из динамика еле слышно курлыкала музыка — не шансон. И Даша потихоньку успокоилась, пошмыгала носом, взяла поданный Сашей платок — вытереть со щек остатки туши.

— Долго еще? — спросила хрипло.

— Минут за двадцать доедем, — отозвался шофер, — дороги пустые, удачный маршрут.

Саша придвинулся ближе.

— Ты была прекрасна. Только боюсь, Натали вашей клиенткой уже не станет, — он говорил шепотом, горячее дыхание трогало ее щеку и ухо, — а как ты Юрика назвала? Эмбриончик?

Он фыркнул. И не выдержав, расхохотался.

— Я сгоряча. Ты ему не говори. Или говори, наплевать. Вы на меня смотрели, вроде я пастушка из деревни. Обидно.

— Глупая. Я из Рязани приехал, мальчишкой еще, в театральный поступил. На вторых-третьих ролях в музыкальном театре. Потом выяснилось, что мой талант не в ногах. Теперь я в том театрике директор. А Юрик, он из Харькова. Ты слышала, что рассказывал. И жену оттуда же привез. Да и Наташка, сама знаешь, откуда.

Он обнимал Дашу за плечи, покачивал тихонько. И ей было так уютно и покойно в его руках. Из распахнутой куртки тянуло мужским теплом и легким запахом одеколона. Саша взял ее за подбородок, заглянул в лицо, придвигаясь все ближе, трогая губами щеку.

— Даша-Дарья… вот уж не думал, что найду такую… случайно…

Даша обмякала в его руках, глаза сами закрывались. Так все обыденно, как у всех, сейчас будет поцелуй, это понятно. И одновременно так странно, как, наверное, бывает странно всегда, когда с кем-то — впервые. И — хочется…

На темном сиденье между ними мигал синий отсвет, равномерно и беспрерывно. Даша скосила глаза. Телефон, выпал у него из кармана. Звонит кто-то, а звук отключен. Мигает и мигает. А вдруг что-то важное… Она увернулась от губ, опуская голову.

Ольга. Ольга. Ольга. — высвечивалась на синем фоне белая надпись. И тут Сашина рука накрыла телефон, нажимая кнопку. Экран погас. Саша, сунув его в нагрудный карман, потянулся к ней снова. Карман тускло осветился и замигал.

— Подожди. Тебе звонит. Оленька твоя звонит.

— Да пусть.

Даша вдруг увидела, явственно, будто развернули перед глазами картинку: худенькая Оля сидит перед черным окном, держа телефон. Нажимает и нажимает кнопку вызова. Одна.

— Я не могу. Пусти. Пусти, ну?

— Приехали, — шофер притормозил и, развернувшись, заглушил мотор. Зеленые цифры на приборной панели показывали 23.10. Вечер еще, а, кажется, вся ночь проскочила…

Машина стояла на блестящем, желтом от фонарей снегу, поодаль ходили черные фигуры, кто-то тащил елку, дети бегали, крича. У подъезда в ателье толпились люди, двери открывались и закрывались. Даша запахнула пальто.

— Спасибо. Саша, спасибо, правда. Я пойду. Пока там народ. Я зайду нормально.

Саша выбрался и открыл перед ней дверцу. Потянул к себе за отвороты пальтишка, обнял рукой за талию, прижимая.

— Так нельзя, Дарья. Быть такой соблазнительной и убегать так внезапно.

Наклонился и поцеловал ее в губы, долго и крепко, держа за талию рукой. Даша с трудом оторвалась, качнулась на слабых ногах.

— Вот теперь иди, — Саша бережно запахнул ее пальто, — я позвоню. Через три дня Новый год, Дарья. Хочу его с тобой.

В тихой мастерской Патрисий безмятежно спал на куче вечерних платьев, окружив себя хвостом и прикрыв нос лапой в белом чулке. Даша постояла над ним, покачиваясь.

— Ты п-подлец. Я плакала, жалела тебя. А ты, подлец, спишь.

Кот дернул хвостом и приоткрыл желтый глаз, решая, просыпаться или нет.

— Спи-спи, — шепотом сказала Даша, — пошутила я. Спи, мой кот.

Взяла лежащую рядом с кучей записку и сфокусировала косящие глаза на черных буквах.

«Завтра утром чтоб была как штык. Будем оформлять витрину. Если не придешь к девяти, буду звонить на мобилу».

— Да тут я, тут, — ответила Даша буквам. Убрела в туалет и долго плескалась под краном, лила на руки холодную воду. В раскроечной медленно разделась, легла на старый диванчик, поворочалась для уюта, чтоб нигде не оставалось дырок. Пришел неслышный Патрисий, лег поперек живота, заурчав басом. И Даша, перебирая в кружащейся голове события вечера, стала засыпать.

Но что-то тревожило ее, как синий мигающий свет в мобильнике Александра. И повздыхав, она открыла глаза, из которых утекал сон, шурша летучим песком по краешкам век.

Окно. Она не посмотрела в окно на желтые квадратики фотостудии, где каждую ночь маячила черная фигурка! Оттуда невозможно увидеть Дашу, слишком далеко и куча всяких огней перед домами. Но ведь она его видит. А тут получается, один раз загуляла и все, уже не пошла посмотреть, как делала всегда. Может, это Данила, который притащил торт? А что ему там делать каждую ночь? Не надо Данилы, пусть это будет вахтер. Скучно ему, вот он и ходит, машет. Просто так.