Ателье [СИ]

Она подумала о себе, ночующей в мастерской. Об Оленьке, что звонит своему фиктивному красавчику мужу. И тот, что в «Орхидее», может быть, он тоже совсем один…

— Патрисий… подвинься. Я сейчас.

Бережно укладывая кота на край дивана, прижалась лицом к гладкой теплой спине. И пошла через темноту, касаясь рукой стульев и вешалок. Осторожно взгромоздилась на табурет, вцепившись в край форточки, приоткрыла ее. Редкий лохматый снег полетел в горячее лицо, сразу стекая щекотными каплями по коже.

Окна под крышей неразличимо чернели. Света не было ни в одном. Но, закрывая форточку, Даша все равно помахала рукой в темноту.

Глава 10. Изюм на снегу В которой Даша пожинает последствия разгульного вечера, Патрисий становится участник почти научного исследования, а Данила случайно ли, намеренно, сыплет в Дашину душу правильный изюм

Даша не любила спиртного. Еще в школе, когда с девчонками бегали на дискотеку, покупали бутылку сухого вина, на троих. Прятали в старый почтовый ящик, который принадлежал уехавшей соседке, и, принаряженные к вечеру, ныряли в подвал. Там, за сараюшками с деревянными щелястыми дверями, выпивали бутылку из горлышка, шепотом подшучивая друг над другом. Замирали, когда в подъезде слышались шаги и, хихикая, тыкали початую бутылку за кучу старых ведер в углу. Однажды Аллочка ее уронила, неловко переступая каблуками: залила туфли, была сдавленным шепотом обругана… Девчонки из параллельного, как рассказывала Валюшка, покупали сразу водку, делали по три-четыре глотка, этого хватало, чтоб танцевать весело и, не стесняясь, перемигиваться с кавалерами. Однажды, когда душевные подружки на дискотеку не пошли, Даша увязалась за чужой компанией, послушно выпила свои несколько глотков водки, но никакого удовольствия от горечи в горле не испытала, только утром сильно болела голова.

Позже, после школы, научилась и водку пить. Заодно узнала кое-что о себе — после нескольких рюмок крепкого становилось ей море по колено и тянуло на всякие приключения. Так что, пылкий танец в «Собаке» для нее неожиданностью не был.

Могла и еще чего учудить, уныло думала поутру, ползая среди разбросанных драпировок на подиуме новой витрины. Хорошо, вовремя на слезу пробило, и попросилась домой…

— Тут поставим блондинку. — Галка выпрямилась и, убирая с носа длинную челку, ткнула пальцем в угол, — надо прикинуть, как подсветку развернем… жаль у нас все три — бабы. Не было мужиков на распродаже. Поломанный один продавался, да зачем нам поломанный.

— Ну их, вообще, — отозвалась Даша, подавая хвост драпировки Мише, который, порхая с молотком, приколачивал края ткани к фанерной облицовке.

— Но-но, — оскорбился тот, — ты свои комплексы на дизайн не переноси!

— Не люблю я пластмассовых, дурацкие они. Щеки гладкие, как у девочек. И глаза тупые. А ты, Миша, живой, ты лучше, — наспех придумала комплимент и поморщилась, прикладывая ко лбу холодную ткань.

— Чаю попей, — велела Галка, отступая и щурясь на эффектно изогнутую пластиковую фигуру.

— Не поможет… Ну почему я такая несчастная?

Миша фыркнул. Состроил невинное лицо в ответ на Галкин суровый взгляд. Та сказала наставительно:

— Похмелье потому что. Чувство вины и подавленность. Пройдет.

— Пивка тресни! — посоветовал Миша.

— Еще чего! — возмутилась Галка, отбирая у него молоток, — пиво с утра — путь в алкоголизм.

Даша представила себе высокий стакан, запотевший, в котором вьются роями с донышка мелкие пузырьки, а на поверхности прозрачного янтаря стоит шапка пены. Сунула драпировку Мише и, спотыкаясь о разбросанный хлам, ссыпалась с подоконника по временной лесенке в мастерскую. Цепляясь за столы, устремилась к туалету, захлопнула за собой дверь.

Алена переглянулась с Настей, хихикнув. Но быстренько побежала в чайный угол греть плитку. Протянула кружку вышедшей из туалета бледной Даше:

— Бульон, домашний. Мой Соник только им и спасается, когда вдруг.

Даша села на табурет и привалилась к стене. Осторожно глотнула. Горячий бульон, цепляя горло, прокатился внутрь и лег в желудке, спокойно, не пытаясь никуда убежать.

— Спасибо…

Пришла Галка и села напротив. Налила себе чаю, с аппетитом отгрызла кусок подтаявших козинаков, приклеиваясь пальцами к блестящему брусочку.

— Не хандри, Даш. Я вчера тоже отличилась. Прикинь, к Миленке в клуб не пустили. Фейс-контроль. Я со своим масоном приехала, а уже на ногах не стояли. Пальто бросила в машине, пошла в платье, ну в том, что узкое совсем. А этот черт за меня уцепился и уронил, прям в снег, растоптанный. Перед входом. Пока поднял, пока почистил, пока я его обругала… Мальчики смотрели-смотрели, и, хоба — руки поперек входа. Не пройдете, значит.

— И что? — Даша пила мелкими глоточками, представляя события.

— Я позвонила, Милена выскочила, обложила охрану и нас провела.

Галка, вытирая липкие руки, рассмеялась: