Atem. Том 1

— Разве ты не с нами? — спросил меня Рене, когда объявили о начале посадки на рейс до Дортмунда, и Ксавьер потащил меня к нужным воротам.

Сейчас я был до верхов переполнен холодным безразличием. Запихни они меня в самолёт, набитый бомбами, мне было бы всё равно.

— Никаких новостей? — не выдержал я, наблюдая за Ксавьером, который проигнорировав просьбу стюардессы пристегнуть ремни, быстро набирал кому-то сообщение. Он кинул короткий взгляд на чёрный иллюминатор, сквозь который виднелись огни аэропорта, а потом, протяжно просипев, посмотрел на меня.

— Давай ты ограничишься звонком? Мы же хотели махнуть на Рождество в Австрию.

Значит, он всё-таки достал адрес лаборатории матери Эли. Мысли я хотя бы чуть более здраво ещё неделю назад, сам догадался бы обратиться в какое-нибудь детективное агентство. Вытащив из кармана пиджака маленький листок, Ксавьер протянул его мне.

«Laboratoires Médicaux GMH Inc, 666 Rue Sherbrooke Ouest, Montréal, +1 514-988-9669».

— От номера дома так и веет канадской приветливостью, — сказал я, вчитываясь в адрес.

— Не гарантирую, что это именно то, что ты искал. Но сотрудница с фамилией «Лефевр» и возрастом, подходящим под тот, чтобы иметь взрослую дочь работает там.

— Ты не звонил? — покосился я на него.

— Я?! — изумлённо вскрикнул он. Да, я и впрямь чушь сморозил.

— Какая у нас разница во времени? Я позвоню сейчас? Который там час? — вдруг охватила меня странная судорога, тряслись и мысли и руки, и, кажется, сам самолёт.

— С Нью-Йорком шесть часов. Монреаль ведь над ним, верно? Или там Марсель?

— Марсель — в Австралии.

— В Австралии — Мельбурн!

— А где Марсель?

— Во Франции, — ответила подошедшая к нам стюардесса. — Господа, попрошу вас убрать ваши телефоны. А вы, — обратилась она к Ксавьеру, — пожалуйста, пристегните ремни.

Весь смысл жизни в одном диалоге. Вся наша жизнь — бессмысленный короткий разговор, в котором мы пытаемся отыскать правильный маршрут на игральных картах.

— Прилетим — позвонишь, — сказал он, щёлкнув замком ремня. — В любом случае, раньше воскресенья я тебя не отпущу. Вот, — нашарив что-то во внутреннем кармане пиджака, вытащил он конверт и затряс им перед моим лицом. — Завтра едем в Вольфсбург.

— Это ещё зачем?

— Пропустим по паре рюмок с твоим стариком, — вмиг нарисовалась на его лице слащавая ухмылка, и я недоверчиво уставился на конверт. Может, он надумал упечь меня там в какую-нибудь психушку, скинув на шею отца?

— Что за…

— Да расслабься, — похлопал он меня по плечу. — Это билеты на матч «Волков» против «Боруссии», кое-кто отдал свой должок. — К слову, у «Вольфсбурга» сейчас тоже была «чёрная полоса», начавшаяся с потери очков на Рурштадионе. Два месяца сплошных разочарований.

8

Едва мы сошли с трапа, я принялся звонить в найденную Ксавьером лабораторию. Мы даже успели добраться до квартиры, но на мои бесчисленные звонки так никто и не отвечал. Протяжные гудки. Затем срабатывал автоответчик, что-то бормочущий на французском. Снова звоню.

— Laboratoires Médicaux, en quoi puis-je vous être utile? — вдруг раздался женский голос на другом конце трубки.

— Bonjour, — неуверенно начал я. — Do you… you speak English? Или по-немецки? — зачем-то добавил я. Голос извинился, сказал что-то, что я не смог понять и попросил говорить на французском. Из моей же головы разом вылетели все когда-либо выученные слова, фразы. И я, переключив телефон на громкую связь, посмотрел на Ксавьера, но он только развёл руками. — Жё… жё вудрэ парле а… Как её имя? — прошептал я Ксавьеру, который уже разворачивал листок.

— Жюльет, — подсказал он.

— … а Жюльет Лефевр, силь ву пле.

— Qui est à l’appareil? — спрашивает женщина, но представиться на французском для меня непосильная задача. В памяти почему-то тут же всплыл образ смуглого парнишки, что так рьяно пытался пробраться в зал с манускриптами. Вторя его отчаянной интонации, я опять попросил пригласить к телефону мадам Лефевр. Объяснить истинную или ложную причину звонка мне не позволяли мои же скупые знания языка.

— It’s very important. Се трэ им-пор-тант, — надеясь на интернациональность слова и чеканя слоги, постарался я звучать настолько серьёзно, насколько вообще был способен. — Как сказать «дочь»? — оборачиваюсь к Ксавьеру, и он уже гуглит слово.

— «Fille», — светится на экране его телефона, и я коряво объясняю на каком-то франко-английском, что это касается дочери Жюльет.

— Danièle? — уточняет женщина. — Qui êtes vous? — понимаю, что она спрашивает, кто я такой.

— Да! Yes! Oui! — кричу на всех трёх языках, ненамеренно упуская из вида её вопрос, оттого что понимаю — я попал в цель.

— Elle n’est pas la pour le moment. — «В данный момент не тут», — сумбурно переводит мозг. Пробуждая все забытые со школьных времён слова, я спрашиваю, находится ли Дэниэль в Монреале. Женщина отвечает утвердительно. Я прошу её дать номер Эли или её матери, но на этот раз звучит категоричное «non» и просьба перезвонить позже.

— Браво! — саркастично произносит Ксавьер, хлопая в ладоши. — Ты бы что ли хоть текст накидал прежде чем звонить.