Atem. Том 1

Такси приехало быстро, и мы направились на правый берег Сены по указанному адресу. Нашли перекрёсток, нашли дом, и нужный подъезд и квартиру. Не нашлось только блинной. Не знаю, кто стучал в дверь: моя рука или моё сердце. Но я до последнего верил, что Эли тут.

Дверь открыл какой-то парень в голубом пиджаке и радужной клоунской шляпе. Ни по-английски, ни по-немецки он не говорил. Тогда я достал телефон и, напечатав на экране «Дэниэль Лефевр», показал ему, спросив, знает ли он такую. Парень ничего не ответил, отвернулся и прокричал что-то в соседнюю комнату. И уже через пару секунд раздался топот ног — передо мной стояли пятеро нарядных молодых людей: три парня и две девушки, о чём-то тараторящих между собой на французском. Из тех коротких фраз, что мне удалось уловить из их беседы, я понял — они знакомы с Эли. Вперёд шагнула темноволосая «девушка-парламентёр» и на хорошем английском обратилась ко мне, интересуясь, кто я есть. Я представился, объяснил, почему ищу Эли. Похожую историю я сочинял для фрау Рубинштейн. А когда я завёл разговор о лаборатории и Монреале, на лицах пятерни, после произнесённого мной имени Жюльет, засветилось радушие, и девушка предложила войти.

22

Мы оказались в просторной кухне, украшенной разноцветной новогодней мишурой и блестящими снежинками, наклеенными повсюду. Над круглым столом висела старая люстра, напоминающая чёрную летающую тарелку, разрисованную крупными белыми лепестками цветов. «Девушка-парламентёр», по имени Полин, суетилась над плитой, пока её подруга расставляла чашки. Трое парней и я сидели на узком угловом диване, ожидая чай. Все молодые люди были одеты очень парадно. Возможно, у них намечалось какое-то празднование.

— Peut-être un peu de vin? — тот же парень, что и открыл дверь, спросил меня, выделяя каждый слог так, как если бы он говорил с умственно отсталым.

Меня всё ещё противно знобило, поэтому бокал вина сейчас точно пришёлся бы кстати. Я утвердительно кивнул, и парень, улыбнувшись, протянул мне руку: «Луи». Его примеру последовали и остальные, представляясь поочерёдно. «Жан, Жак, Жозефин». Но их имена жужжащими пчёлами пролетели мимо моих ушей, потому что я никак не мог отвести ни взгляда, ни мыслей от дорожки мокрых следов, оставленных на тёмном паркете моими же ногами. Мне снова стало безумно стыдно, и я спрятал ступни под диваном. Луи принёс из шкафа в прихожей бутылку красного вина и разлил его в чашки для чая. «Santé!» — вскрикнул он, подняв свою чашку вверх. Где-то зазвонил телефон, и Полин выбежала из кухни. Повисло неудобное молчание. Тогда я спросил первое, что пришло в голову — студенты ли они. Парни дружно закивали и, будто бы на перекличке, стали повторять друг за другом «жюскиси», громко смеясь. Вернулась Полин.

— Что означает это «жюскиси»? — спросил я её, и парни закатились ещё громче.

— Пока ещё студенты, — выдохнула она, неодобрительно посмотрев на хохочущих друзей.

— Хм. А где вы учитесь? — снова не слишком оригинальный вопрос, чтобы избежать неловкого молчания. — Софи и я — в Сорбонне, они — в Университете Кюри.

— Он недалеко от улицы Кардинала Лемуана? Видел на карте, но не проходил рядом.

— Да, — подтвердила Полин.

Потом я зачем-то спросил, как так вышло, что из пяти «светлых умов» Франции, на английском говорит только Полин.

— Non! Ви спикь! — возразил Луи.

— Eh mais? — с явными нотками сомнения, удивилась Полин, дёрнув бровью.

Я понимал их приподнятое настроение, но разделить не мог и не смог бы. Ядовитая горечь обиды, утраты и разочарования выжигала во мне все эмоции.

— Вы снимаете эту квартиру давно? — повернул я разговор в нужное мне русло.

— Почти два года. Как только поступили. Я приехала из Бордо. Софи и Жан — из Леона, Луи и Жак из…

Дверной звонок торжественным низким голосом оповестил о пришедшем госте. На сей раз из комнаты вышли парни и Софи. В коридоре появились ещё две звонкие нарядно одетые девушки.

— Вы уходите? — поинтересовался я.

— Да. Скоро. Так что случилось с дочерью мадам Лефевр?

Я в очередной раз пересказал всё то, что говорил им ранее. Скоро мозоль на языке набью.

— Так почему же мадам Лефевр не дала вам номер Дэниэль? — с подозрением посмотрела на меня Полин, задав вполне логичный вопрос.

На ходу я действительно врать умею плохо. Однако попытался, сказав, что Жюльет была против наших с Эли отношений. На удивление Полин поверила.

— Последний раз я встречалась с Дэниэль и мадам Лефевр в конце мая, когда они обе были в Париже.

— Но они были тут пару недель назад. Может… — Полин отрицательно покачала головой, даже не дослушав. — Может, они оставляли контакты ещё каких-нибудь своих парижских родственников?

Нет. Ничего. Я не знал, говорила ли Полин правду или открыто лгала. Была ли и она частью всеобщего заговора молчания?

— Вы позволите…