Athanasy: История болезни

– Ну, не тарелками… Может, кирпичами. Панелями, блоками, топливными брикетами. Достойная судьба.

– Мне это не подходит, – решительно ответила Полынь.

Лошадь заскрипел зубами так сильно, что на пол начала сыпаться эмаль.

– Голодно! Очень голодно! Сколько можно ждать?! На часах минус четыре тысячи килокалорий утра! Ты мне задолжала, понимаешь?

– Постой, постой! Послушай!

– Послушаю, когда покушаю. Когда я ем, я глух и нем.

– Последняя просьба! – воскликнула Полынь, попятившись.

Лошадь остановился посреди тоннеля и внезапно заулыбался.

– Три желания, да? Загадываешь последнее желание? Как в сказке? Ведь я в книге.

– Да!

– Весело! Весело! Ладно, кроваво-красна девица, молви, чего тебе надобно?

– Мне нужно… – осторожно начала Полынь, – Мне нужно, чтобы ты отвёл меня к тому, кто сможет придумать, как мне помочь.

– Эй! Нечестно! Если тебе смогут помочь, то как я тебя съем?

Она помолчала, отчаянно копаясь в израненной памяти; после недолгих мучений из глубин сознания всё-таки вынырнуло что-то ценное:

– Именно третье желание всегда должно исполняться, разве нет? Как в сказке.

Лошадь уставился костяными наростами глаз в потолок и издал протяжное хмыканье.

– Такой закон я нарушить не могу, – сказал он с предельно серьёзным видом и опустил голову обратно. – Следуй за мной, неутомимая искательница приключений.

Со сдавленным вздохом Полынь убрала руку с цепа и наконец позволила себе вытереть заливающий глаза пот.

Новый путь вёл вниз – обратно в глубины Плёнки. Воздух снова нагрелся; в просвете тоннеля сгустился влажный туман. Каждое движение в этой пелене собирало на кожу порцию липкой влаги, которая тут же покрывала оголённые кости и мышцы, успокаивая боль. Словно ласковое и заботливое прикосновение.

Уже знакомый хаос живых стен вдруг разбила неуместная упорядоченность. Из рыхлой и упругой толщи тут и там выныривали тонкие белые нити. Они устремлялись в одном направлении, переплетаясь и сливаясь в жилы, которые становились всё толще и толще. Серый цвет постепенно начал вытеснять привычную гамму розово-красного мира вокруг.

Полынь невольно замедлила шаг. Весь тоннель впереди превратился в белую трубу, стенки которой были сплошь выложены толстыми канатами, свитыми из тысяч и тысяч нитей.

– Не не-е-е-ервничай, – сказал Лошадь на ходу. Он посмеялся и многозначительно пошевелил мышцами лба.

Он спокойно прошёлся по живому ковру из серых волокон и двинулся дальше. Полынь с внутренним содроганием ступила вперёд. Стоило только голой коже ступни коснуться белого слоя, как по телу пробежала волна искрящейся щекотки. Мышцы сами собой задёргались, а пальцы ног сжало болезненной судорогой.

Полынь закусила губу и отправилась вдогонку за Лошадью, морщась от каждого шага.

Проводник уже ожидал её; он переминался с ноги на ногу и крутился на месте у круглой арки, полностью скрученной из белёсых жгутов.

– Третье желание исполнено, – сказал он подошедшей Полыни, – сказке конец. Дальше реальность. Я в реальность не пойду. Был, плавал, не понравилось.

– Но я даже не знаю, куда ты меня привёл!

– Знания в желании не было.

– Но как я узнаю, что ты действительно исполнил моё желание?

Лошадь перестал щериться жадной улыбкой и заговорил с неожиданной связностью:

– То, что лежит дальше… Оно сможет тебе помочь. Не сомневайся. Это в его власти. Но ничего хорошего в этом нет. Ты говорила, что хочешь вернуть память одному человеку? Лучше бы тебе сходить за ним прямо сейчас.

– Почему?

– Если ты пойдёшь дальше одна, то вместо тебя может вернуться кто-то совсем другой. Может вернуться лошадь. И она может решить… Что ей никто больше не нужен. Что она ходит сама по себе. Как лестница.

Его голос звучал спокойно и тихо. Но Полынь почему-то почувствовала, как напрягаются мышцы затылка, пуская волну дрожи вниз по позвоночнику.

– Я поняла, – смогла проговорить она. – Спасибо.

– Спаси-и-и… – рассеянно повторил эхом Лошадь; но так и не закончил сказанное.

Он отвернулся и заковылял в полумрак тоннеля, пока совсем не скрылся из виду. Только голос доносился глухим эхом:

– Спаси-и… Спаси…

Но вскоре затих и он.

Полынь осталась совсем одна.

Глава 19 Меня зовут Джосайя

Нет пути домой.

Полынь растерянно прошлась туда и обратно по коридору, не в силах решить, в какую же сторону отправиться. После чего стукнула кулаком по голове, ругая себя за глупость.

Она пришла к своей цели – но как вернуться обратно? Как забрать Глупого?

Можно поискать ещё одного проводника. Но от одной только мысли об этом на ладонях выступал холодный пот. Теперь, после всего увиденного, стало совершенно ясно – с Лошадью ей сильно повезло. Больше такого везения не будет.

К тому же, как она объяснит, куда ей нужно идти? «Приведи меня к одной конкретной кучке шахтёров из тысячи?» Нет. Это не сработает.

Нет пути назад. Но без Глупого у неё нет смысла идти вперёд.

В груди, где-то под рёбрами, словно открылась жадная чёрная пасть, высасывающая из тела силы и тепло. Бесполезным мусором в памяти всплыло имя этой пасти – отчаяние.