Athanasy: История болезни

Она сбилась на неразборчивое бормотание, но вскоре встала со своего места и сказала вслух:

– Приехали!

Вагон медленно остановился у огромной стены.

Серая и шероховатая плоскость вздымалась из пола и вертикально уходила к небесам, расплываясь в сизую дымку. Стена простиралась в обе стороны, сливаясь с полоской горизонта; она едва заметно закруглялась и обнимала краями поле шестиугольников.

Выйдя из вагона, Сара подошла к огромной, выпирающей из стены двери. Некоторое время она возилась с замком, после чего схватилась за край и с усилием потащила его на себя. С ужасающим скрежетом из стены выполз целый пласт металла – толщина двери почти превращала её в куб.

За дверью открылся чёрный провал коридора. В лицо Полыни ударил сухой и прохладный ветер, полный незнакомых запахов.

Старший Инженер развернулась и отряхнула руки:

– Наверное, я должна выдать вам результаты исследований, собранные образцы, документы и заключения… Но у вас даже нет карманов. В конце концов, результаты и образцы – это вы. Занудам из Гарварда хватит и этого.

– Это и есть оно? – с волнением спросила Полынь; пересохшее горло превратило слова в хриплый кашель. – Это выход на свободу?

– Да, конечно. Идите и не вздумайте возвращаться.

– Разве мы не должны освободить остальных? – голос Джоза тоже прозвучал сипло и глухо. – Разве ты не пойдёшь с нами?

– У меня ещё много работы. А остальные… Не беспокойтесь об этом. Городу недолго осталось. Великий Разрушитель снял печать, насильно разделённая система устремилась к равновесному состоянию. Стремление биосферы к самоорганизации сильнее, чем кучка упрямцев с дубинками, охраняющих открытую дверь.

Сара оглянулась:

– Буквально открытую, ха-ха!

Она помахала рукой на прощание, развернулась и зашагала обратно к вагону.

Джоз уставился на Полынь – его лицо медленно расплылось в широкой улыбке.

– Первый раз видишь тоннель? – со смехом сказала она ему. – Топай давай, Глупый!

Они взялись за руки и шагнули во тьму.

Сумрак коридора рассеивала белая полоса – дверь на противоположном конце оказалась приоткрыта. Путь преграждала занавесь из широких лент, свисающих с потолка; они рассыпались в пыль от одного прикосновения. Стоило только шагнуть за них, как сверху послышался хриплый механический кашель. Полынь ощутила, как по коже прокатились крупинки какого-то порошка. Кашель прекратился, не успев начаться.

Толстая дверь оставила достаточно широкую щель, чтобы протиснуться наружу. Полынь ступила за неё и пошатнулась, чуть не упав – рыхлый коричневый пол просел под пяткой.

– Смотри, смотри!.. – ахнул за её спиной Джоз.

Глаза разбежались, не в силах сфокусироваться на чём-то одном.

Покрытая зелёной шерстью земля уходила вдаль, вздымаясь на горизонте огромными выростами с белыми шапочками на вершинах. Толстые столбы, коричневые и серые, поднимались из шерсти, шелестя такими же зелёными пластинками.

– Как на архивных записях для окон! – Джоз ткнул в них пальцем. – Деревья!

За скоплением столбов-деревьев сверкала на солнце серебристая поверхность – словно жидкий металл разлился по долине, проплавив себе извилистую дорожку.

– А это что? Сома разлилась?

– Вода, – уверенно ответила Полынь. – Это река. Я в книге видела.

По коже хлестнул холодный воздух – тут даже он перемещался свободно, не нуждаясь в решётках и трубах вентиляции. Полынь подняла руку, ловя прохладные потоки; казалось, протянись ещё немного, и удастся наконец зачерпнуть синевы вместе с порцией горизонта. Такой спокойный простор, как будто над головой никогда и не было ничего, кроме неба.

Она присела и принялась гладить лезвия зелёной шерсти под ногами. Они оказались мягкими, сочными и ломкими, совсем без костей.

– Может быть, это травинки? – ответил Джоз. Он отправился трогать дерево и теперь заворожённо гладил его грубую, потрескавшуюся кожу.

Полынь согнула одну из травинок – та медленно расправилась: тонкая пластинка начала розоветь, покрываясь сеточкой красных сосудов. Шерсть травы под ногами покраснела. Волна цвета медленно поползла вперёд, вытесняя зелёный цвет с поля.

Джоз отдёрнул руку – под ней на дереве раскрылся совсем маленький, пока ещё слепой глаз. Шкура дерева рядом с ним лопнула беззубым ртом.

– Кажется, ветер наконец-то подул в нашу сторону? – спросила Полынь, обрывая травинку. Из свежей раны тут же начал сочиться смешанный с кровью сок.

– Нет, – серьёзно ответил Джоз. – Мы сами подняли этот ветер.

Они взялись за руки и отправились к реке, и в спины им зазвучал многоголосый хор расцветающей Плёнки.

* * *