Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или

Где-то на периферии сознания Риардена возникла мысль о том, что подобные несчастные случаи из-за низкого качества используемой руды в последнее время случаются все чаще, но выбирать не приходилось, работали с той рудой, какую удавалось получить. Еще он подумал, что старые рабочие всегда умели избежать аварии, они замечали признаки скопления руды в скате и знали, как его ликвидировать, но теперь таких осталось немного, и ему приходилось нанимать случайных людей. Сквозь клубящиеся струи пара он увидел пожилого мужчину, прибежавшего издалека, чтобы бороться с прорывом, и теперь стоявшего в очереди за получением медицинской помощи. «Что случилось в стране с молодежью?» — подумалось Риардену. Но вопрос этот отпал сам собой при взгляде на выпускника колледжа, на которого у Риардена не было сил смотреть от нахлынувшей волны презрения, от мысли о том, что если враг таков, то бояться нечего. Все эти эмоции нахлынули и исчезли во внешней темноте, вытесненные образом Франсиско д’Анкония. Тот отдавал приказания окружившим его людям. Они не знали, кто он такой и откуда явился, но слушались его, как человека, знающего свое дело. Увидев подходящего Риардена, Франсиско прервал очередной приказ на полуслове и, смеясь, сказал:

— О, я приношу свои извинения!

— Продолжай, — ответил Риарден. — Все правильно.

Шагая в темноте к конторе, они не обменялись ни словом. Риарден чувствовал, как внутри клокочет нервный смех, ему хотелось подмигнуть Франсиско, как будто он — один из заговорщиков, разгадавший секрет, неизвестный другому. Он взглянул на Франсиско, но тот смотрел себе под ноги.

Через некоторое время Франсиско произнес:

— Вы спасли мне жизнь.

Дальше они снова шли молча. Риардену с каждым шагом становилось легче. Подставив лицо ледяному ветру, он увидел мирное темное небо с одинокой звездой, висевшей над заводской трубой с вертикальной надписью «Риарден Стил» и понял: он рад, что остался в живых.

Риардену хотелось увидеть, как изменится выражение лица Франсиско, когда они вернутся в его освещенный кабинет. Но все, что он наблюдал при свете огненной печи, исчезло. Он ожидал встретить взгляд триумфатора, насмешливо вспоминающего все оскорбления, что услышал и нанес в ответ, взгляд, требующий извинений, которые Риарден и сам рад был бы принести. Вместо этого он увидел безжизненное лицо человека в глубоком унынии.

— Ты ранен?

— Нет… совсем нет.

— Подойди сюда, — приказал Риарден, открыв дверь ванной комнаты.

— Посмотрите на себя.

— Неважно. Иди сюда.

В первый раз Риарден ощутил себя старшим, ему было приятно командовать Франсиско, чувствуя в себе непривычную и приятную отеческую заботу. Он смыл грязь с лица Франсиско, продезинфицировал царапины и заклеил пластырем ссадины на виске, на руках и на обожженных локтях. Франсиско молча повиновался.

Риарден спросил самым сердечным тоном, на какой только был способен:

— Где ты научился так работать?

Франсиско рассмеялся в ответ:

— Я изучил особенности всех типов плавильных печей.

Риардену никак не удавалось разгадать новое выражение лица Франсиско: странное спокойствие, словно его глаза видели скрытый от других образ, вызывавший у него горькую, болезненную усмешку самоиронии.

Они молчали до тех пор, пока не вернулись в кабинет.

— Знаешь, — начал Риарден, — все, что ты мне здесь наговорил — правда. Но это только часть истории. Другая заключается в том, чем мы занимались сегодня ночью. Разве ты не понимаешь? Мы способны к действиям. Они — нет. Поэтому мы выиграем свой длинный забег, неважно, как они хотят нам напакастить.

Франсиско не ответил.

— Послушай, — продолжил Риарден. — Я знаю, в чем твоя беда. Ты всю жизнь не занимался реальной, ежедневной работой. Я думаю, ты был тщеславен, но не понимал, что в тебе заложено. Забудь на время о богатстве и переходи на работу ко мне. Для начала поработаешь горновым. Ты сам не знаешь, как много тебе это даст. Через несколько лет ты будешь готов управлять «Д’Анкония Коппер».

Он ожидал услышать взрыв смеха и уже приготовился возразить, но вместо этого увидел, как Франсиско медленно покачал головой, как будто не доверяя своему голосу, словно боясь, что, заговорив, примет его предложение.

Через секунду он произнес:

— Мистер Риарден… Я отдал бы всю жизнь за то, чтобы проработать год вашим горновым. Но не могу.

— Почему?

— Не спрашивайте меня. Здесь… причина личного порядка.

Мысленно Риарден всегда представлял себе Франсиско как человека, вызывающего негодование и одновременно непреодолимо притягательного, абсолютно неспособного на страдания. Сейчас он видел в его глазах полностью контролируемую, терпеливо переносимую пытку.

Франсиско молча потянулся за пальто.

— Ты же не уйдешь сейчас? — спросил Риарден.

— Я ухожу.

— Разве ты не закончил тот разговор, что начал прежде?

— Не сегодня.

— Ты хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос? Что это за вопрос?

Франсиско покачал головой.

— Ты начал спрашивать меня, как я мог… Как я мог — что? Улыбка Франсиско больше походила на стон боли, единственный стон, который он себе позволил.