Атлантарктида

Попробовал «Глазастик» и взять пробу Колонны, венчающей трубу, однако не смог. Клешни манипулятора соскальзывали с граней скалы, а её прочность явно превосходила прочность металлических резаков робота.

Убедившись, что он остался один в модуле, Рембо настроил тщательно зашифрованный личный буфер обмена, вбил в аттач текст сообщения, добавил фотографии, сделанные камерами «Глазастика» и хранившиеся в памяти компьютера начальника станции, и послал файл через открытый канал спутниковой связи в небо Антарктиды, высчитав, что именно в этот момент над материком будет пролетать один из американских спутников.

Однако случилось непонятное: компьютер вдруг заартачился, выдав красный транспарант со словом abort, а вслед за ним ещё один — со словом break[28].

— Что за фейк?! — изумился Рембо. — Глючишь, парниша? А ну делай back![29]

Но и второй посыл не прошёл, компьютер отказывался отправлять кодированный файл абоненту.

Рембо взмок, начал судорожно бегать пальцами по клавиатуре, проверяя настройки BIOS, и услышал тихий вежливый голос:

— Что, Борис Рэмович, не получается?

Рембо дёрнулся, оглядываясь.

На него из-за перегородки соседнего рабочего места, где обычно сидел заместитель начальника станции, смотрел средних лет белобрысый мужчина в синем шерстяном комби-костюме. Рембо вспомнил: этот человек прилетел на станцию после гибели инженеров шахты и заменил одного из погибших.

— Bug[30], — прошептал омертвевшими губами молодой человек, пытаясь нащупать на клавиатуре клавишу clear (очистить).

— Не надо, Борис Рэмович, — погрозил пальцем белобрысый, — не поможет. Это не «жучок». Отодвиньтесь от стола, поговорим спокойно.

Лязгнула дверь, впуская в помещение клуб белого тумана. Вошёл Пименов с заиндевевшими бровями.

— Успел?

— Не успел, — усмехнулся белобрысый. — Всё записано, от начала до конца. Сейчас он нам всё расскажет, а послезавтра мы отправим его домой.

— К-куда? — прошептал Рембо.

— Есть такая организация — Федеральная служба безопасности, она примет вас с радостью.

— Н-не надо…

— Надо, Борис Рэмович, надо. Надеюсь, чистосердечное признание позволит вам избежать сурового наказания.

— Я просто… — Ремзин в замешательстве посмотрел на начальника станции, подсевшего к компьютеру.

— Кому вы передавали шифровки?

— Это просто письма…

— Аналитические доклады. Кому?

— Его зовут Эдвард…

— Где вы с ним познакомились?

— Я не знаком с ним лично, мне дали его почту и ник…

— Кто дал?

— Вергилий Сергеевич.

— Кто?

— Директор Фонда перспективных исследований Сванидзе, — сказал белобрысый.

— Вон, значит, откуда ноги растут?

— Больно уж лакомый кусок — Антарктида, все торопятся заглянуть под лёд и завладеть её сокровищами. К тому же мы первыми начали бурить льды к озёрам и обнаружили развалины.

— Ага, нашёл. — Пименов вывел на экран замысловатую математическую конструкцию, под которой прятался зашифрованный файл. — Ключ?

Компьютерщик сглотнул, переводя расширенные глаза с Пименова на мужчину в синем костюме.

— Честное слово, я не знал… не хотел…

— Ключ!

Рембо потянулся к пульту, но белобрысый остановил его.

— Напиши на листочке.

Молодой человек побледнел, покорно воспроизвёл на листе бумаги код расшифровки.

Пименов, хорошо владевший программным интерфейсом, ввёл пароль, прочитал донесение Рембо, посмотрел фотографии, оглянулся.

— Ты хоть понимаешь, дурак, что натворил?

— Я н-не… д-да! — мелко закивал головой Рембо. — Но я же ничего секретного не передавал, только про озеро…

— Безнадёжен, — с сожалением сказал белобрысый. — Кто только рожает таких уродов?

— Ну, рожают всех детей одинаково, а вот потом кто их воспитывает?

— Компьютер.

— Именно. Ведь он же искренне не понимает, что совершил предательство. Что будем с ним делать, Кирилл Григорьевич?

— Два дня, до самолёта, придётся подержать его взаперти. Есть где?

— В медблоке разве что, под видом больного.

— Отлично, хотя о задержании не должен знать ни один лишний человек.

— Один я не смогу его охранять, нужна ещё пара надежных ребят.

— Кого порекомендуете?

— Медика Полынова… моего зама Васюченко.

— Хорошо, объясните им задачу.

Пименов вышел, на ходу натягивая на голову капюшон парки.

Рембо начал приходить в себя, порозовел.

— Я всё расскажу…

— Конечно, — согласился Кирилл Григорьевич, он же полковник ГРУ Мясоедов.

— Меня посадят?

— Смотря как себя поведёшь. Будешь полезен — скостят срок. Интересно, соглашаясь работать на ЦРУ, ты действительно не понимал, чем это может закончиться?

— Я не думал… не знал… что ЦРУ… Вергилий Сергеевич говорил, что о находках в Антарктиде должны знать все учёные… все люди.

— И ты поверил?

— Ну… да… что в этом плохого?

— И тебя не предупредили, чтобы ты никому больше кроме Эдуарда не передавал сообщения?

— Предупредили… инструктировали.

— И ты не понял, что, по сути, будешь работать на американскую разведку?

— Не думал… про разведку… хотел продвинуться…

— Хотел продвинуться, — усмехнулся белобрысый, — шпионя за своими коллегами. Сколько тебе лет?

— Двадцать пять.

Белобрысый покачал головой.