Атлантическая премьера

– Конечно, Переса-то ведь не добудиться… Только вы зря боитесь, что он вас застрелит. У него даже дробовика нет. А у вас у всех автоматы… Значит, мне надо сказать, что я уже сдался? А что мне за это будет?

– В живых останешься, – пожал плечами Комиссар.

– И все? – разочарованно протянул полицейский.

– Ты и понятия не имеешь, как это много, малыш! – Капитан отечески хлопнул Марсиаля по заднице. – Кстати, еще лучше будет, если ты скажешь, что перешел на сторону партизан.

– Ну нет, я так не договаривался. Да меня за это с работы уволят, даже посадить, пожалуй, могут… Нет, я человек пленный, подневольный, меня силой заставили – и все. Переговоры – пожалуйста, а к вам – извините. Мне и так достанется за то, что вы кольт сперли. Из жалованья вычтут, а он на базаре полтораста песо стоит.

– А чего ж ты в долю просился? – усмехнулся Капитан.

– Так я думал, что вы партизаны по уголовной части, а у вас политика… Нет, я лучше буду пленный. Вы должны меня арестовать и где-нибудь посадить. Сажать лучше всего к нам в участок. Днем там в камере прохладно, а ночью почти нет москитов. Можете и Переса туда принести, и деда Вердуго… Только сперва пусть он пульке притащит.

Тем временем на дорожке маленького сада, окружавшего дом мэра и мэрию, послышались шаркающие шаги, и перед калиткой, позевывая, появился лысый толстяк в черных очках, в шортах, шлепанцах на босу ногу и голубой майке «Адидас», туго обтягивающей пузо.

– Сеньор мэр, – торжественным голосом объявил Гомес, – честь имею доложить, что вверенный вам город захвачен партизанами. Жертв нет, весь личный состав полиции взят в плен, сторож Вердуго тоже. По поручению вот этих предлагаю вам тоже сдаться.

– Разумеется, разумеется! – закивал мэр, увидев автоматы. – Но неудобно же встречать дорогих гостей на пороге. Прошу в дом!

Мэр проводил нас в свой кабинет и достал бутылку отличного рома.

– Скажу откровенно, сеньоры, – сообщил он, наливая рюмки, – что я еще в университете сочувствовал коммунистам. Да и сейчас я им очень сочувствую. Знаете, я когда-то даже купил портрет Фиделя, и он висел у меня над кроватью в кампусе. Но потом как-то отошел от борьбы. Дела, коммерция, девочки, знаете ли… А вот сейчас увидел ваши бороды, оружие и пожалел, что не смог идти до конца. Эх, где мои тридцать лет! Я бы непременно присоединился к вам. А сейчас, увы, я уже стар. Мне уже сорок пять!

– Должно быть, вы собираетесь на пенсию? Кстати, а почему вас выбрали мэром? Или у вас мэров не выбирают?

– Почему? Выбирают. Господин начальник полиции округа всегда выбирает меня. Он, как приедет, разнесет этих пьяниц Переса и Гомеса, а потом громко так скажет: «Этот старый Фелипе Морено опять будет мэром! Слышите вы, свиньи!»

– После стаканчика такого рома я бы тоже предложил вашу кандидатуру, – заметил Капитан, смакуя благородный напиток.

– Нет, после этого всегда проводились выборы, и все сто процентов голосов

отдавали за меня.

– Понятно… – хмыкнул Капитан. – Но теперь так не будет! Мы проведем в муниципалитет истинных представителей народных масс!

– Конечно, конечно! С проклятым прошлым надо кончать, – заторопился мэр.

– Мы выберем истинных революционеров, самых лучших людей, пострадавших от хунты. Вот, например, мой кузен Кристобаль Морено – очень революционно настроен. В прошлом году жандармы Лопеса, эти кровавые палачи, отобрали у него водительские права, утверждая, что он виноват в превышении скорости. Но мы то знаем, что все это ложь, провокация против борца за свободу. О, если бы вы знали, как мой кузен ненавидит диктатуру! Вы бы назначили его президентом!

– Да, я бы на его месте после этого ушел в партизаны… – с весьма умело сыгранным сочувствием кивнул Капитан.

– Конечно, он только, наверное, не успел купить автомат! – поддакнул и я, слегка икнув. Ром уже действовал.

– Нет, – огорченно вздохнул мэр, – автоматов в этом году нигде не было в продаже.

– До чего же этот Лопес довел страну! – возмутился Капитан. – Даже автоматов народу не хватает!

– Да, да! – скорбно пожаловался мэр. – В прошлом месяце опять выросли цены на французский коньяк, маринованные анчоусы, швейцарский сыр и платиновые зубы. Страна идет к экономическому краху!

– Все это тяжело, – согласился Капитан. – Но мы все преодолеем!

– Да здравствует революция! – воскликнул мэр и поднял рюмку. Мы чокнулись и выпили. Это была уже, по-моему, пятая рюмка. Потом снова чокнулись и снова выпили, а потом еще, еще и еще… Подозреваю, что на душу пришлось не менее галлона. В финале я запомнил какое-то белое облако, которое выплыло откуда-то и окутало меня атмосферой из паров духов, пудры и крема… Вскоре все исчезло. Впору было подумать, что я помер.

Дурацкий сон N 1 Ричарда Брауна