Атлантида

– Да, так трюки исполняет, что сами боги удивляются его таланту. Обязательно сходи на днях на его новое представление.

– Обязательно приду.

– А как твой отец? Какой край Атлантиды он еще не посетил? – спросил Эт'yхия.

– Эм, – повисла неловкая пауза, – он пропал. Пять лет я уже не получаю от него ни одного письма. И до сих пор никто не знает, где он.

– Мне очень жаль. И куда же он отправился на этот раз?

– За океан. Хотел записать всю правду о людях, живущих на этих землях. Мы все еще надеемся, что он вернется. Ты же знаешь, мой отец мог пропадать годами, а ведь это совсем чуждые для нас миры, кто знает, сколько времени ему понадобится.

– Ты прав, – вздохнул Этухия, понимая, что Софос не желает думать о возможном печальном конце путешествий его отца.

– Софор, Софор! – раздался писк над головами собеседников.

Они подняли головы вверх и увидели летящего на них попугая. Он имел такой яркий золотой окрас, что словно сиял. На его грудке был зеленый жилет, перья образовывали желтые штанишки и полосатую шапочку. Но самыми выразительными в нем являлись черные глаза, в которых человек мог рассмотреть космос во всей его красе.

– Аз'aриас! Давно тебя не видел, – воскликнул мудрец.

– Я уретар из Кефари к родным в Анемор, – сказал попугай, когда приземлился на крышу палатки Этухии.

– У них все хорошо?

– Верикорепно! Мой порет мы обсудим позже. Я приретер по просьбе Фиримона. Он очень просит тебя зайти в театр, как торько ты освободишься. Он хочет с тобой что-то обсудить.

– Мы с радостью туда заглянем.

– Прекрасно, мой дорг выпорнен, можно и поесть. Этухия, дай мне, пожаруйста, одну вишенку, – попросил Аз'aриас.

– Конечно, держи.

Этухия подал попугаю ягоду, и, схватив ее за веточку, Аз'aриас улетел.

– Спасибо! До встречи! – прокричал он вслед.

– Папа, а давай возьмем много-много вишен, – сказал Зен, жадно рассматривая корзины с фруктами, до которых он еле доставал.

– А зачем нам так много? – спросил его отец.

– Ну… чтобы они у нас были, – неуверенно сказал мальчик.

– Не будь жаден, Зен. Нужно брать столько еды, сколько нам необходимо, не забывай, мы не одни живем на острове. Представь, что мы забрали всю корзину с вишнями, а семье Икании они тоже понадобились, даже больше, чем нам с тобой. Где бы они ее нашли? Мы с тобой прекрасно знаем, что нам не надо много вишен. Съедим по горсточке, а остальное просто сгниет. Этой полной корзиной вишен могли бы прокормиться и семья Аз'aриаса, и Икании и многие другие.

– Мудрые слова, – произнес Этухия.

Софос с другом набрали в кувшин необходимое количество фруктов, а Зен стоял в стороне и обдумывал слова отца. В мыслях он начал задавать вопрос, который уже несколько лет мучал его: «Что со мной не так?».

В театре шла подготовка к новому представлению, за которое отвечал Филимн, средний сын царя Кефали. Он был очень взволнован и проверял каждую деталь: декорации, реквизит, внимательно следил, чтобы каждый камешек был на своем месте. Недалеко от взволнованного Филимна, на недоделанной декорации, сидела стройная девушка с серыми и пронзительными глазами: они выражали печаль, но их сияние заставляло радоваться сердца других. Это странное противоречие уже многие тысячелетия сводило с ума мир и наполняло его новыми творцами.

Когда Софос и Зен вошли в амфитеатр, Филимн молниеносно подбежал к ним, крепко сжимая в руках стопку листов.

– Софос, слава Посейдону, ты пришел! А я уже боялся, что Азариас позабыл о моей просьбе или того хуже – повредил крыло и не может до тебя добраться!

– Здравствуй, Филимон, – поприветствовал Софос взволнованного юношу.

– Я так рад тебя видеть, еще и сына привел! Это прекрасно! Вы вдвоем оцените мой труд, правда, он пока лишь на бумаге, не все декорации и костюмы готовы, но, я надеюсь, уже через месяц, во время перехода из девятнадцатой хилии в двадцатую, вы сможете увидеть мою первую постановку. Дорогой Софос, я решился поставить пьесу о самых первых днях Атлантиды, показать то время, когда жили Эвенр и Ливкиппа, а Посейдон наделял природными благами остров, описать те прекрасные моменты возведения городов нашими предками и показать, чего мы достигли сейчас. Действительно, это будет изумительно видеть в празднование начала новой хилии. Задумайся, Софос, цивилизация атлантов существует уже двадцать тысяч лет! Мы обязаны быть благодарны богам, природе и всем животным за эту счастливую жизнь! Ах, голова горит от таких высоких мыслей! Прости, совсем забылся, я же хотел попросить тебя помочь мне с рукописями. На этих листах выражено мое представление о нашем прошлом, и как это можно воплотить на сцене. Я очень переживаю, что мог допустить какую-то историческую неточность. Не мог ли ты проверить мое творение? – говорил Филимон, вдохновленно размахивая руками, а его легкие черные кудри поднимались то вверх, то вниз.

– Конечно, проверю. Не переживай так за спектакль.

– Все потому, что это моя первая самостоятельная работа, я хочу, чтобы все было идеально, и от этого сильно нервничаю. Слава богам, со мной есть моя муза, – сказал Филимон и приобнял девушку, которая, увидев мудреца, тоже подошла к нему.