Атлантида

— Тогда я вызову Макс и спрошу, как там у нее дела со звездами.

На этот раз Йегер не прикоснулся к клавиатуре, а просто нажал кнопку связи на пульте и позвал:

— Макс, ты где, прекрасное создание? Возникшее на экране монитора женское лицо выражало нескрываемое неодобрение.

— Вы что так долго копаетесь?! — возмущенно напустилась она на Хайрема и остолбеневшую от неожиданности доктора О’Коннелл. — Нельзя было раньше со мной связаться? Я уже битых два часа от безделья маюсь!

— Прости, Макс, и не шуми так, пожалуйста, — сказал Йегер примирительным тоном, не выражая, однако, глубокого сожаления. — Мы были заняты.

— Погоди, так ведь всего несколько часов прошло, — наивно удивилась Пэт. — Неужели ты добилась прорыва за такой короткий срок?

— Какой там, к черту, прорыв! — огрызнулась Макс. — Я добилась того, что могу дать вам точный ответ на поставленный вопрос. И могла, кстати, сделать это еще два часа назад, — добавила она не без яда в голосе.

— Больше ты от меня извинений не дождешься, — предупредил Йегер. — А теперь докладывай. Начни с алгоритма решения.

— Ты не думал, надеюсь, дорогой, что я сама буду рассчитывать параметры движения звезд? — капризно надув губы, осведомилась Макс.

— Я твоей свободы действий, кажется, не ограничивал, — осторожно заметил Хайрем.

— Да и с чего мне напрягать собственные микросхемы, когда я всегда могу перевалить черновую работу на другие компьютеры? — продолжала она, как будто в чем-то оправдываясь.

— Макс, крошка, об этом позже. Прошу тебя, расскажи нам, что ты нашла?

— Ладно. Прежде всего, определение расположения небесных тел требует сложных геометрических расчетов. Не стану затруднять вас скучными подробностями. Моя задача состояла в том, чтобы определить место, где были измерены координаты, выгравированные на камнях пещеры. Я установила точку наблюдения с точностью до нескольких миль, а также те звезды, по которым астрономы древних рассчитывали отклонения за многолетний период. Выяснила, что три звезды в поясе созвездия Ориона подверглись смещению, а положение Сириуса осталось фиксированным. С этими данными я влезла в астрометрический компьютер Национального научного центра.

— Как тебе не стыдно, Макс! — покачал головой Йегер. — Ты можешь меня сильно подставить, если будешь незаконно шарить по чужим сетям.

— Компьютер в ННЦ ко мне вроде бы неравнодушен. Он обещал стереть мой запрос.

— Надеюсь, ему можно верить, — с сомнением хмыкнул Йегер, чья суровость была чистой воды притворством; он сам сотни раз взламывал чужие компьютерные программы в поисках засекреченных данных, знать о которых ему не полагалось.

— Астрометрия, — невозмутимо продолжала Макс, — это, если вы не в курсе, один из старейших разделов астрономии, и занимается определением движения звезд. Пока понятно?

— Давай дальше, — поторопила ее Пэт.

— Тот компьютерный паренек в ННЦ, конечно, куда слабее меня, но задачка для него элементарна, и я его уболтала рассчитать время изменения положений Сириуса и Ориона на момент строительства той камеры в сравнении с их теперешними небесными координатами.

— Так ты датировала пещеру?! — с ликованием воскликнула Пэт и затаила дыхание в ожидании ответа.

— Датировала.

— И это не подделка? — будничным голосом осведомился Йегер.

— Нет, разве что ваши предполагаемые шутники-горняки не были заодно и первоклассными астрономами.

— Макс, ради бога, не томи! — взмолилась Пэт. — Когда построили пещеру и вырезали надписи на стенах?

— Только должна предупредить, что дам оценку с точностью плюс-минус сто лет.

— Ну, если она старше ста лет, значит, это наверняка не розыгрыш.

— А как вам понравится другая цифра… — Макс как будто нарочно выдержала томительную паузу, прежде чем закончить: — Например, девять тысяч лет?

— Что?!

— Я всего лишь хочу сказать, что вышеупомянутую пещеру вырезали в скальной толще гор Колорадо приблизительно в семь тысяч сотом году до нашей эры.

15

Джиордино поднял «Белл-Боинг-609» в темно-синее небо Кейптауна ровно в четыре часа утра. Направленные под прямым углом винты самолета придавали ему свойства геликоптера и позволяли осуществлять вертикальный взлет и посадку при наличии даже самого крохотного пятачка свободного и относительно ровного пространства. Достигнув высоты в пятьсот футов, итальянец перевел лопасти в вертикальное положение и продолжил полет.

Самолет мог поднять девять пассажиров, но сейчас в салоне было пусто, если не считать привязанной к стойкам кресел охапки походного снаряжения. Джиордино зафрахтовал его в Кейптауне, поскольку ближайшее исследовательское судно НУМА отделяло сейчас от островов Крозе свыше тысячи миль.