Атлантида

Ганн передал напарнику термос с кофе, успевшим остыть до комнатной температуры, и по-братски разделил пачку галет. Больше в меню походного ланча ничего не значилось. Состояние путников после трапезы пока еще нельзя было назвать угнетенным, но эта стадия приближалась с пугающей быстротой.

— Дьявол! Задницей чувствую, что мы где-то рядом! — выругался сквозь зубы Ганн, обозревая окрестности в бинокль. — Видишь вон ту скалу? Дальше за ней уже ни хрена не просматривается.

Джиордино с интересом оглядел торчащий из склона под небольшим углом корявый каменный палец.

— Будем надеяться, что пещера окажется прямо под ним. Не хотелось бы мне заночевать тут под открытым небом.

— Не волнуйся, в этих широтах до темноты еще целых двенадцать часов ждать, — усмехнулся Руди.

— Знаешь, мне тут одна мысль в голову ударила…

— Какая?

— На две тысячи миль вокруг, кроме нас с тобой, нет ни одной человеческой души.

— Очень воодушевляюще, — скривился Ганн.

— А представь, что мы покалечимся и не сможем взлететь? Я уж не говорю о том, что при таком ветре я просто не решусь поднять машину в воздух.

— Подумаешь! — отмахнулся Руди, доставая из кармана спутниковый телефон. — Звякнем Сэндекеру, а он пришлет кого-нибудь на выручку. Всего и хлопот-то — номер набрать.

— А жрать все это время что прикажешь? Капусту? Нет уж, ищи дураков в другом месте.

Ганн со вздохом покачал головой. Ну что за неисправимый нытик! И все же лучшего спутника, чем Ал Джиордино, ни в этой, ни в еще более сложной ситуации он бы себе не пожелал. Единственное, что по-настоящему пугало обоих, — возможность потерпеть неудачу.

— Вот доберемся до пещеры, — повысил он голос, чтобы перекричать шум ветра, — тогда и от бури укроемся, и обсушиться сможем.

Джиордино в уговорах не нуждался.

— Так какого черта мы здесь сидим? — ехидно осведомился он, бодро вскакивая на ноги. — Пошли скорее, а то я уже ощущаю себя шваброй в ведре с грязной водой.

Не оглядываясь на напарника, он направился к скале, нависающей над древней тропой ярдах в пятидесяти выше по склону. Подъем сделался заметно круче, к тому же дорога оказалась частично разрушенной, и приходилось предельно внимательно следить, куда ставишь ногу. К счастью, сразу за скалой открылся арочный свод, безусловно сложенный человеческими руками. Размеры, правда, не впечатляли: всего шесть футов в высоту и четыре в ширину — точь-в-точь как ведущая к пещере тропа. Отверстие входа зловеще зияло угольно-черной пустотой.

— А полковник молодец, ни словечка не приврал, — бросил Ганн.

— Один из нас, по идее, должен бы закричать «Эврика!» — заметил Джиордино, очень довольный, что можно наконец укрыться от дождя и ветра, и выжидающе уставился на спутника.

— Можешь орать сам, если есть желание, а я лучше горло поберегу, — пожал плечами Руди. — Не хватало еще ангину подцепить. Между прочим, мне до смерти надоела эта мокрая шкура. Сейчас я ее скину вместе с рюкзаком и пойду дальше налегке.

— Полностью с тобой согласен, — откликнулся повеселевший итальянец.

Несколько минут спустя, бросив рюкзаки у входа и разложив сушиться свои непромокаемые накидки, друзья прикончили остатки кофе, достали фонари и отважно углубились под сень подземных сводов. Мастерство древних строителей поражало: стены туннеля на всем протяжении не имели ни единой шероховатости, как будто были не вырублены, а выплавлены в базальтовом монолите. Чем-то загадочным и чуждым веяло из глубины, и это жутковатое впечатление усугублялось кромешным мраком и заунывным воем ветра в подземных пустотах.

Снедаемые любопытством пополам с настороженностью, они следовали за лучами своих фонарей, безуспешно гадая, что за находки ожидают их на пути. Туннель внезапно оборвался, расширившись до размеров квадратной камеры. Джиордино напрягся и слегка прищурился, когда свет фонаря выхватил из темноты сначала кости стопы и берцовые, затем таща и грудной клетки с позвоночным столбом, заканчивающимся черепом с остатками рыжих волос. Скелет частично прикрывали изъеденные плесенью клочки одежды.

— Хотел бы я знать, откуда взялся здесь этот бедолага? — растерянно произнес Ганн.

Джиордино обвел помещение фонарем, высветив небольшой очаг, какие-то инструменты и грубо сколоченную мебель. Все предметы обстановки были изготовлены вручную из дерева и обломков вулканических пород. В противоположном углу виднелась охапка полуистлевших тюленьих шкур и куча обглоданных костей.

— Судя по покрою остатков одежды, я бы сказал, что это простой матрос. Одному богу известно, сколько он проторчал на этом клочке земли, пока не умер.

— Странно, что полковник о нем не упомянул.

— Ничего странного. «Мадрас» занесло сюда в 1779 году в результате шторма. Можно сказать, чисто случайно, поскольку остров лежит далеко в стороне от обычных путей парусных судов того времени. А этот парень оказался здесь позже. Скорее всего, его выбросило на берег после кораблекрушения, потому что сведений о посещении острова другими судами в течение последующих лет пятидесяти, а то и ста, не имеется.