Атлантида, унесенная временем

– Да, Марко, – невесело произнес Стоян, – и здесь, в этом райском уголке, добрались до народа многие беды – набеги, войны, катастрофы природы, а еще, видимо, эпидемии, голод…

– И фашисты, – вставил Марко. – Причем, не только немецкие или итальянские, но и свои – местные.

«Русская тема» в жизни Боки – особая. Народ Боки в начале ХIХ века встал рука об руку с русскими воинами против наполеоновских войск.

Вместе с черногорцами они попросили русского консула в Которе позвать адмирала Сенявина на помощь. Его эскадра стояла в то время у острова Корфу. Жители всех городов бухты создали боевые отряды, и их суда присоединились к русской эскадре.

– Я тут захватил кое-что для вас, – сказал Марко и преподнес каждому хорошо оформленную брошюру о фьорде Бока.

А сам, раскрыв брошюру, зачитал:

– Русская эскадра встала на рейде в Адриатике, и вот что доносил адмирал Сенявин русском послу в Вене о своих впечатлениях при посещении бухты:

«На днях я сам был там и лично удостоверился искренней приверженности тех народов к России. Жители той провинции имеют до четырехсот судов, которые почти все вооружены артиллерией, и до пяти тысяч славных матросов. Оруженосцев имеется до 12 тысяч и храбрость их довольно известна. Они готовы пожертвовать не только собственностью, но и жизнью, и верить им можно в том несомненно».

Позднее из брошюры мы узнали, что в боях в горах бокайцы, черногорцы и моряки русского экспедиционного корпуса успешно сдерживали натиск французских войск. Контратаки черногорцев наводили ужас на французов. По этому поводу участник событий русский морской офицер писал: «Русский штык и дерзость черногорцев повсюду торжествовала».

Владыка Черногории, которому полностью доверял адмирал Сенявин, хорошо использовал особенности местных условий. Он еще в 1798 году был награжден русским орденом Александра Невского за сопротивление французам.

– Черные дни наступили для наших городов, когда русские войска вынуждены были уйти из Боки, – с печалью говорил Марко. – Это случилось летом 1807 года, когда Россия и Франция подписали мир… И Бока была передана французам…

– И к вам пришли вчерашние враги? – с тревогой спросила Ольга.

– Конечно, жители опасались, что Великие Державы разыграют «сербскую карту», – сказал Марко. – Вот как хотели «обезопасить» нас от французов в одной из статей мирного договора…

Он нашел нужную строку в брошюре и зачитал ее:

«Его величество император французов, король итальянский соглашаются ни прямо, ни косвенно не подвергать взысканиям и не преследовать черногорцев за какое бы то ни было участие во враждебных действиях против французских войск».

– И этой бумажкой удалось запретить насилие? – возмутился Стоян, чей народ сверх меры настрадался от внешних врагов не одно столетие.

– Конечно, нет. На деле французские солдаты населению мстили…

Уже вечером в своей комнате я увлекся просмотром брошюры и нашел там удивительный по силе духа признак славянского братства. Оккупировав Боку, французы старались привлечь на свою сторону Черногорию. Характерен разговор, приводимый в тексте, между наполеоновским генералом Мартином и Владыкой Черногории Петром I Негошем.

На вопрос генерала «Какое вам дело до русских?» Негош ответил:

«Прошу, генерал, не трогайте мои святыни. Русские единоверные и единоплеменные нам братья, которые имеют к нам такую же горячую любовь, как и мы к ним.

Мы, славяне, полагаем нашу надежду и славу только на единоплеменных братьев – русских, ибо падут без них и все остальные славяне, а кто против русских, то также и против всех славян».

– И сказано это было в 1807 году… А после русской трагедии в 1991 году Югославия оказалась беззащитной… И вот уже пять лет идет насилие над ней… Боюсь, скоро единой Югославии не будет, – решительно сказал Марко.

Нам сказать было нечего – балканская бойня, развязанная натовцами, потрясла основы понятия «демократия». И до нее оставалось всего четыре года. Но тогда, в заливе Боки, мы этого еще не предполагали. И сказать нашему брату по духу было нечего.