Атлас Богов

Юрий видел в глазах некоторых людей переживание, сочувствие и немое недовольство происходящим, но были и те, кто с довольными ухмылками наблюдали за этой несправедливостью.

«Это что? Смертный приговор?!» — мысль панически ворвалась в голову, но тут же уступила чему-то злобному, прорывающемуся из глубин первобытному чувству, ощущение которого превращало дальнейшие мысли в лютый рёв вырвавшийся наружу!

— Арррррггххх! — Юрий взревел не своим голосом, бесновато подергивая головой в нечеловеческой злобе, а на глаза опустилась красноватая пелена неистовства.

Его противники остолбенели от неожиданности, а двое из них даже инстинктивно присели от близкой опасности, но все же их боевой опыт заставил троицу разойтись по сторонам, окружая своего противника. Теперь обмениваясь неуверенными взглядами, они медленно начали зажимать Юрия с трех сторон.

Трибуны замерли, тишину сейчас нарушали только закрепленные на верхушках колонн знамена, колышущиеся на поднявшемся ветру. Напряжение в ожидании поднималось с каждым ударом сердца. Наблюдатели на входах арены потеснили не мешающую им охрану и высыпались полукругом у стен. Каждый хотел понаблюдать за происходящим.

И вот настал момент истины.

Ярость Юрия достигла какой-то определенной точки и неожиданно выплеснулась на его врагов бешеным рывком к одному из противников. Трибуны будто только и ждали этого момента, дружно взревев одной фразой, повторяя её вновь и вновь!

— Храа́нг! Храа́нг! Храа́нг!

Противники даже замешкались на миг от такого единого порыва — трибуны так яростно начали поддерживать новичка. Юрий успел оказаться возле одного из них с невиданной скоростью, чем вызвал неприкрытое удивление в его глазах. Но ветеран не сплоховал, и выставил наискось своё оружие в самый последний момент, что спасло ему жизнь, как он думал…

Но…

Гладиатор-убийца уже собирался ударить в ответ, как вдруг обнаружил, что его руку неестественно сильно держит дерзкий новичок, невероятным образом оказавшийся быстрее многоопытного рубаки. Осознание всей опасности пришло несколько позже, когда он заглянул в безумно улыбающееся нечеловеческими чертами лицо…

Сознание Юрия плыло как в тумане, вырисовывая только яркие возможности кровавого боевого исхода мгновенных ударов. Почти полностью отдавшись инстинктам выживания и… чему-то ещё, не знакомому, исходящему изнутри. Доля мгновения понадобилась ему, чтобы узреть идеальный момент для атаки, а потом, его захлестнуло кровавое бешенство.

Падая назад от сильного удара ногой в грудь, гладиатор до сих пор, не веря своим глазам, смотрел на свою отсечённую правую руку. А ведь она была надежно прикрыта проверенным временем и многими боями — кожаным доспехом. Его товарищи спешили отомстить врагу, смотрящему на поверженную жертву с ликующим звериным оскалом, но во взгляде показавшегося таким слабаком новичка, таилась смертельная опасность и опытный воин ужаснулся в последний раз, перед смертью.

Каждый из них не подставлялся и осыпал Юрия градом ударов, не упуская горький опыт своего искалеченного умирающего товарища, но этого не хватало. Дохлый толстяк, казавшийся на первый взгляд легкой добычей — являл чудеса невиданного мастерства, отбиваясь своим мечом и, прикрываясь отрубленной рукой их товарища, будто издеваясь над ними!

По трибуне прошелся не верящий ропот. И в этот момент, позади противников Юрия поднялась с покрасневшего песка шатающаяся тень и обрушила страшный удар палицей на плечо одного из гладиаторов, от чего тот сразу побледнел и упал вперед лицом.

Трибуны ахнули после удара.

Поверженный ранее Юрием старший брат — поднялся на ноги из последних сил, помогая ему разделаться с одним из противников, как он подумал. Но такая мысль пришла в его голову зря — «проложив» себе путь к Юрию, восставший гладиатор ринулся прямо на него, не обращая внимания на второго воина, стараясь достать богатырскими ударами из последних сил свою единственную цель — убийцу родного брата. Но Юрий и не думал умирать быстро — вовремя уклонившись в сторону от бугристого металлического шара, сколовшего со стены большой кусок камня. От второго широкого удара ему пришлось перекатиться, уходя в сторону так, чтобы противники мешали друг другу.

Последний оставшийся из троицы воспользовался ситуацией и неожиданно метнул на упреждение кинжал из-за спины мешающего обзору воина, но промахнулся.

Неожиданно, из спины ревущего и закрывающего обзор восставшего воина показалось острие клинка Юрия, аккуратно вспоровшее плоть широкой раной, после чего гигант затих окончательно…

— Да что ты та… — не успел последний оставшийся в живых ветеран закончить свой вопрос, как рядом с ним оказался его противник. От происходящего, больше напоминающего бойню, бывалый ветеран даже замешкался и встал как вкопанный. Рядом с ним, так же стоял и его противник, тяжело дыша от затянувшегося боя, но даже сейчас принимая неестественную, нечеловеческую, пугающую сутулую позу — странно подергивая опущенный меч.