Атлас и кружева

— Нет, — задумчиво ответил Хью. — И все же не очень хорошо, что тебе приходится заниматься малярными работами после того, как ты целую неделю готовила квартиру для этой как ее там…

— Марион. Марион Лесаж. Знаешь, я думаю, тебе понравятся ее картины. Лаура будет продавать оригиналы, а ты сможешь торговать в универмаге сделанными с них эстампами.

— Кстати, о живописи. — Хью указал рукой на малярные кисти. — Я так понимаю, что на сегодня ты закончила?

Салли кивнула, собрала свои принадлежности и отнесла их на кухню.

— Пока разогреется обед, ты мог бы помочь мне вешать шторы, — нагло заявила она.

Хью улыбнулся и обнял ее.

— Вообще-то у меня на уме было кое-что другое…

Когда Салли сунула ему пачку крючков для штор, у Хью вытянулось лицо.

— Не гляди на меня так уныло. Пока ты будешь вешать крючки, я приму душ и постараюсь избавиться от запаха краски!

Когда они наконец оказались в постели, Хью пробормотал:

— Ты удивила меня. Я уж думал, что так и не сумею оттащить тебя от этих дурацких кисточек.

— А я думала, что ты никогда не попросишь меня бросить это занятие!

— Ну, Салли Палмер, если бы я знал тебя немножко хуже, то подумал бы, что это весьма нахальное заявление! — поддразнил ее Хью.

— Забавно… Роз сказала, что это слово ко мне не подходит. Если бы она знала…

— Но ведь она не знает?

Почувствовав его тревогу, Салли покачала головой.

— Никто не знает. Это совершенно лишнее, правда? Но Лаура говорит, что я изменилась. И Роз, у которой очень острый глаз, сказала то же самое.

— Нет, Салли, ты не изменилась. Просто начала новую жизнь. — Хью притянул ее к себе, и их губы слились. Затем он погасил ночник и шутливо проворчал: — Почему ты не сказала, что кровать у тебя односпальная?

— Потому что это единственное, о чем ты не спрашивал!

Он погладил ее волосы и обнаженные плечи, а потом вздохнул.

— Ну, хоть мне и нравится спать с тобой в обнимку, я постараюсь как можно скорее купить двуспальную.

На следующее утро, когда они закончили завтракать, Хью внезапно заявил, что должен уехать. Салли несчастными глазами уставилась в раковину. Баррингтон положил ей руку на плечо.

— Я ненадолго. Мне надо заехать к дяде Бертраму.

— Ты не говорил об этом. Сказал только, что не поедешь в аэропорт провожать Серену!

— Ну да. В аэропорт съездить придется, но не сегодня вечером. Я только подумал, что, если навещу дядю Бертрама утром, у меня останется время, чтобы вернуться, если ты не возражаешь.

Салли немного успокоилась и стала мыть посуду.

— Кто такой дядя Бертрам? Ты никогда не упоминал о нем.

— Дядя Бертрам — мое алиби. Я стараюсь видеться с ним почти каждый уик-энд. Поскольку Серена его не выносит — как, кстати, почти вся родня, — это очень удобно. Иногда я вожу его на ланч, играю с ним в шахматы, а когда его донимает астма, даже остаюсь ночевать. Так что, как видишь, от дяди Бертрама есть польза. К тому же я думаю, он тебе понравится.

— Почему это он мне понравится, если все остальные его терпеть не могут?

Хью улыбнулся.

— Потому что он с характером. Старик уверен, что, если человек не понравился ему при первой встрече, во второй просто нет смысла.

Растерянный взгляд Салли требовал объяснений.

— Дядюшка Би — хитрый старый дьявол. В нашем семействе он что-то вроде паршивой овцы. Это старший брат моего отца. А дядя Стэнли — младший. — Услышав свое имя, пес выглянул из стоявшей в углу корзины. Тем временем Хью продолжил: — Когда Би был молодым человеком, он отчаянно поссорился со своим отцом — моим дедом — и ушел из дому. Дед лишил его наследства, но дядя Бертрам назло ему нажил состояние.

— А дядя Стэнли?

— О, дядя Стэнли — его полная противоположность. Почтительный младший сын и воплощение респектабельности. А заодно и самой жалкой бедности. Вот почему я назвал собаку в его честь.

Пес навострил уши, и Хью любовно потрепал его.

— Но Стэнли вовсе не воплощение бедности! — возразила Салли.

— Это сейчас. Видела бы ты его в щенячьем возрасте! — Хью посмотрел на часы. — Послушай, мне действительно пора. Если ты в самом деле хочешь, чтобы я вернулся, можно оставить у тебя Стэнли?

Салли кивнула.

— Конечно. А почему ты не уверен в том, что я хочу твоего возвращения?

Хью пожал плечами.

— Я подумал, что ты пожелаешь съездить к подругам или сестре.

Она опустила глаза и прошептала:

— Когда ты свободен, я не хочу видеть никого другого. С сестрой встречусь, когда ты будешь с Сереной.

— Ох, Салли — пробормотал Хью. — Отношения между мной и Сереной… скажем так, сильно отличаются от наших. Во-первых, мы спим в разных кроватях и…

Салли прижала палец к его губам.

— Хью, пожалуйста мне лучше этого не знать.

— Я только хочу сказать, что там все по-другому. Мы очень привязаны друг к другу — как-никак живем вместе почти двадцать пять лет, — но в глубине души я знаю, что не люблю ее. — Выразительные глаза Хью смотрели на нее сверху вниз. — Наверное, тебе покажутся сентиментальными и непонятными письма, которые мужчины отправляют умирающим тетушкам, пытаясь доказать, что жены их понимают.

Салли выдавила улыбку и спросила:

— А Серена тебя понимает?

Хью обнял ее, нежно поцеловал, а потом ответил: