Атолл

Матаоа расхохотался. К кому Ах Син пришел с предложением построить садок и заключить соглашение на продажу рыбы? К нему, к Матаоа, и не только потому, что он был вождем, но и потому, что его участок на берегу пролива был самым подходящим для этой цели! Пусть Тотаи, живущий на другом конце деревни, который выходит к внутренней части лагуны, попробует тоже построить такой садок, тогда они посмотрят, кто поймает больше рыбы.

Не понимая причины веселости вождя, Ах Син стоял несколько озадаченный. Не смеется ли вождь над его предложением? Может, ему показалось странным, что мысль возродить старинный способ рыбной ловли, практиковавшийся туамотуанцами, пришла в голову китайцу, и он счел его просьбу неуместной? Да и понял ли его Матаоа? Но последний рассеял его опасения.

— Зачем ждать! — воскликнул он. — Я согласен. Заказывай сетку для большого садка.

Один мужчина убит, двое ранены,

одна девушка изувечена

О чем могли говорить в такой момент, если не о предсказаниях Тао относительно мопедов? Спору нет, подобные случаи наводят на размышления!

— Он сказал: «За один месяц», — подчеркнул Тотаи, обычно не придававший значения пророчествам Тао. Но и он не мог скрыть впечатления, произведенного на него несчастными случаями, имевшими место на Арутаки за последние четыре месяца. Вождь ничего не сказал и лишь пожал плечами. Но в деревне хорошо знали Матаоа и по лицу его прочли, что он также был поражен тем, что пророчества Тао сбываются.

Против этого нельзя было возражать. В конце концов, месяц или четыре месяца — какая разница. Важно лишь, что за этот короткий срок машины принесли населению атолла больше зла, чем акулы на протяжении целого поколения. За все это время от столкновений с ними пострадало всего три человека, сильнее всех Теурунуи, тот самый, которого убил старик после того, как он размозжил голову своей жене. Мопеды же стали настоящим бедствием. Владельцы их, особенно парни и девушки, пользовались машинами для самых незначительных расстояний. Для молодых людей стало развлечением мчаться на предельной скорости. Как дьяволы, носились они по дороге с победоносным видом, положив ноги на руль. Но дорога по берегу лагуны, протоптанная многими поколениями, не была приспособлена для езды на машинах.

Пито, девушка шестнадцати лет, на ходу повернула голову в сторону деревни: быть может, ей хотелось, чтобы подруга Тера увидела ее на новой красивой машине. В ту же минуту она врезалась в коралловый утес и вскрикнула от боли: она сломала себе бедро и вывихнула руку.

Туо, парень восемнадцати лет, посадил на багажник своего сверстника Питои, который держал в руках ружья для подводной охоты. Они помчались в конец деревни, но машина вильнула, Питои выронил ружья, они попали в спицы заднего колеса — и мопед перевернулся. Туо был сильно изранен, а Питои сломал плечо.

Итиа, мужчину тридцати лет, нашли утром у его машины мертвым, с раскроенной головой. Судя по следам шин и положению тела, Итиа на всем ходу ударился о кривой ствол пальмы, склонившийся над дорогой. Тело было еще теплым, когда его обнаружили. Как произошло несчастье? Очень просто. Итиа ехал ночью к женщине, имя которой лучше не называть. По дороге туда он соблюдал осторожность и нагнул голову, но на обратном пути — забыл.

Следовательно, за короткий срок один мужчина был убит, двое ранены, одна девушка стала калекой. А Туо, едва оправившись от падения, в то же самое утро чудом объехал на дороге ребенка и упал еще раз! Ну и времена наступили! Нельзя даже выпустить из дому ребенка, чтобы он поиграл перед хижиной!

Ну и Ах Син!

Кто бы подумал такое об Ах Сине? Избивать свою жену! Избивать до крови! Может, вы думаете, что вид крови испугал Ах Сина? Ничуть не бывало. Наоборот, он набросился на нее с еще большей яростью, так что нескольким мужчинам, в нерешительности топтавшимся на пороге, пришлось вмешаться. Лишь троим здоровым парням удалось справиться с Ах Сином, который был похож в эту минуту на дьявола и смотрел на жену такими глазами, что становилось страшно.

Если верить Тематаи, единственной жительнице Арутаки, находившейся в магазине в момент ссоры, то во всем была виновата сама Лиа, жена Ах Сина.

Она, Тематаи, спросила стирального порошка у Лиы, которая сидела у прилавка и шила. Быть может, Лиа не слышала, во всяком случае, она продолжала шить, не поднимая головы от работы. Тематаи почувствовала себя немного неловко и не решилась побеспокоить Лиу еще раз. Но Ах Син, наклеивавший в это время этикетки на консервные банки, слышал просьбу Тематаи и велел Лие обслужить ее.