Атолл 'Морская звезда'

- На память приходит инцидент, когда были устранены король Александр и Барту*. А затем в Париже еврейский юноша Гриншпан убил немецкого дипломата. Это дало повод фюреру организовать "хрустальную ночь". Ловетти встал, прошелся по комнате. - Думаю, вы на правильном пути. Попрошу позже еще раз прокрутить оба фильма - хочу кое-что уточнить. Да и вообще мы вернемся к этому разговору. Я дрожу от возбуждения при мысли, что возникает возможность решить кардинальную задачу - столкнуть лбами две самые могущественные державы. Нет, что ни говори, проделана полезная работа!

_______________

* 9 октября 1934 г. в Марселе хорватские террористы - усташи

убили югославского короля Александра и министра иностранных дел

Франции Барту. Террористический акт был инспирирован германской

секретной службой с целью осложнить международную обстановку.

Лашке встал. Поднялась с кресла и Аннели Райс. Итальянец протянул руку, Лотар Лашке пожал ее, но как-то неуверенно.

- Что такое? - сказал Хуго Ловетти. - Вы чем-то встревожены?

- Есть немного... - Лашке помедлил. - Должен заметить, что фильмы сняты давно...

- И с тех пор произошло нечто важное, изменившее ситуацию, ваши возможности?

- Именно так. Человека, готовившего обе акции, уже нет.

- Речь идет о мужчине, которого я видел в фильме, - того, что дает задание главному действующему лицу?

- Нет, о другом. Человек в фильме был всего лишь ретранслятором идей метра.

- А сам метр?

- Он бежал. Бежал, понимая, что не имеет шансов выжить.

- Бедняга лишился рассудка?

- Нет, был в полном здравии... Видите ли, я никогда не верил ему до конца, хотя он и стремился расположить меня к себе. Вы смотрели фильмы и убедились, как гениально поставил он обе акции. Оказалось, действовал с далеко идущими целями. Темнил. Усыплял бдительность стражей. И в конце концов бежал...

- У вас странный тон. Да, противника надо уважать, если это сильный человек, опасный. Но в вашем тоне - нежность!

- Эжена Бартье я хотел бы иметь другом, а не противником. Это был необыкновенный человек. Пробыл у меня свыше десяти лет и все это время не оставлял мысль о побеге, совершил много таких попыток. После каждой я ужесточал режим содержания пленника, а он - готовил новый побег.

- Однако в конце концов он понял, что живым ему не вырваться?

- Он все хорошо понимал. Хотел во что бы то ни стало доставить информацию нашим противникам.

- Зная, что сам при этом погибнет?

- Да.

- Но вы перехватили его?

- Когда он был уже мертв.

- Как все случилось?

- Бартье бежал из нашей подводной лаборатории. Она установлена на дне моря, где слой воды шестьдесят метров. Представьте себе рифовое образование, поросшее одной удивительной водорослью...

- Водорослью с особым качеством?

- Именно так. Бартье экспериментировал с этим растением, добывая из него нужный нам препарат. В фильме вы видели его действие. Так вот, в лаборатории жили двое - Эжен Бартье и помощник. Там, на дне, они дышали сжатым воздухом. Глубина моря шестьдесят метров, значит, давление семь атмосфер. В таких условиях никакой охраны не требуется. Ученый мог работать в районе дна - собирать водоросли нужного ему типа. А всплыть не имел возможности. Вам, старому ныряльщику, хорошо известно, что с такой глубины водолаз всплывает долго, несколько часов, чтобы произошло освобождение организма от растворенного в нем азота. Иначе неизбежна закупорка кровеносных сосудов газовыми пузырьками и - гибель.

- Эжен Бартье был информирован обо все этом?

- О да! Ведь его специально готовили к работе под водой, обучили обращению с аквалангом.

- Интересно, сколько же было аквалангов в подводной лаборатории?

- Всего два аппарата. Конечно, имелись запасные мембраны, которые часто выходят из строя, а также несколько больших транспортных баллонов со сжатым воздухом для перезарядки аквалангов. Но Бартье располагал одним аквалангом трехбаллонной конструкции с суммарной емкостью двадцать один литр.

- На какое рабочее давление рассчитаны баллоны?

- Полтораста атмосфер.

- Минуту! - Ловетти закрыл глаза, что-то подсчитал в уме. - По моим данным, такой аппарат позволял на глубине шестьдесят метров работать не более девяти-десяти минут.

- Совершенно точно. Десять минут - это максимальная возможность. А потом пловец должен был вернуться в лабораторию и перезарядить опустевшие баллоны.

- Вон как вы все организовали! Верно, в таких условиях побег равносилен гибели.

- Тем не менее он бежал! Решил вынырнуть - пусть даже мертвым!

- Почему? Нес с собой информацию?

- Я был предусмотрителен. В лаборатории у него имелась бумага особого свойства - при соприкосновении с влагой немедленно растворялась. Ни клочка другого материала, пригодного для письма. И знаете, что он сделал? Написал сообщение на самом себе. Позже выяснилось: ученый ложился ничком, диктовал запись, а помощник по буквам накалывал слова на спине Бартье... Что ни говорите, это был подвиг. Человек мог стать нашим союзником и жить как король. Не пошел на это, обрек себя на гибель.

Наступило молчание. Ловетти прервал его, сказав, что все же хочет уже сегодня осмотреть остров.