Атолл 'Морская звезда'

- Смотри!.. Сейчас, после похищения девиц, в Италии, да и в других странах Европы будут во все глаза смотреть за каждым частным самолетом. Таким образом, Хуго Ловетти будет труднее работать. А бездействовать ему не позволят - судя по всему, на острове подопытные люди расходуются быстро. Таким образом, скоро потребуется новый контингент для опытов. Где его взять?

- Снова пошлют самолет - не в Италию, так в другую страну, не в Европу, так в Азию или Африку.

- Зачем же им посылать самолет так далеко, если здесь, под носом, есть многолюдное племя, которое только и ждет, чтобы его захватили и вывезли на остров?..

- О чем ты, Луиза? Только что утверждала, что в этом регионе сельва обезлюдела...

- "Многолюдное племя" можно придумать. Надо распустить подобный слух...

Возникла пауза. Луиза пила чай и поглядывала на мать. Та задумчиво сидела у стола. Потом встала, заходила по комнате, круто остановилась возле стола, положила ладонь на плечо дочери:

- А теперь тебе пора идти.

- Я могла бы остаться, - жалобно сказала Луиза. - В городе меня никто не видел. Автомобиль надежно заперт. Я бы повалялась в постели, отоспалась...

- Мало ли что может произойти. Отправляйся к себе. Завтра, когда нас с тобой будут "знакомить", можешь обмолвиться об этом... "многолюдном племени". - Сизова подняла палец. - Всего несколько фраз: появились откуда-то из глубин сельвы, расположились биваком...

- Где же мы "познакомимся"?

- В четыре часа приду обедать в таверну Кармелы. Спустись в зал. Остальное - как подскажет обстановка. Помни: рассказывая о приключениях в сельве, не проговорись о сбитом вертолете и вообще об охотниках на индейцев.

- Понимаю.

- Да! Там же, в таверне, найди возможность вставить в разговор фразу о том, что любишь пирожные и вообще сласти... Знаю, тебе бы кусок жареного мяса и чтобы рядом - соленый огурец. Все знаю. Но придется полюбить сласти.

- Все же решила открыть кондитерскую? Не опасно?*

_______________

* В середине войны Сизова, действовавшая в тылу у немцев,

открыла в Берлине кондитерскую "Двенадцать месяцев". Об этом

рассказано в романе "Долгий путь в лабиринте".

- Конечно, есть риск. Но что делать? В городе надо чем-то заниматься. А кулинария - единственное, что я умею.

Сизова отперла дверь, пропустила вперед Луизу, вышла сама.

Еще через минуту девушка выкатила автомобиль из сарая. Мать подошла к воротам, убедилась, что вокруг спокойно. Машина с погашенными огнями выехала на улицу и исчезла за поворотом.

Вернувшись к крыльцу, Сизова присела на ступеньку. Захотелось курить. В кармане халата нашлись сигареты и зажигалка. Сделав несколько затяжек, она прикрыла глаза и расслабила плечи. Только сейчас почувствовала, чего ей стоили эти последние недели. Выбор и покупка дома, хлопоты по организации кондитерской, даже приобретение радиоприемника и получение первой шифровки от руководства - все исполнялось как-то автоматически. Главным же была Луиза. Эти две недели она все время стояла перед глазами.

Докурив одну сигарету, Сизова зажгла новую. Нет, только подумать: послала девчонку в тропический лес - одну, без подготовки и страховки, фактически даже без точного задания. Счастье, что все обошлось... И что же она делает теперь? Решила вновь подставить Луизу. А он умен, их противник. Умен и опытен. Вдруг поймет, какая ведется игра?!.

Она сидела в темноте на крылечке своего большого пустого дома и думала, думала.

В сознании возникали образы дорогих ей людей. Ее невосполнимые потери.

Первым погиб молодой чекист Ваня Шагин - в разгар гражданской войны был подло застрелен белогвардейским полковником.

Четверть века спустя пришел черед двух других - сперва ее наставника и друга старого разведчика Кузьмича, потом Энрико, ее мужа и боевого товарища. Оба расстались с жизнью в глубоком фашистском тылу.

Итак, трое. Три удивительных человека, таких близких, что со смертью каждого будто уходила частичка и ее самой, Саши Сизовой.

И на всех троих была только одна могила. Та, в которой покоился прах Кузьмича. Немецкие друзья сдержали слово: приехав в Германию после войны, она нашла могилу ухоженной. Поставила большой камень. На нем выбили имена всех троих... Ведь она никогда не узнает, где покоятся Ваня и Энрико. Судьба не пощадила ее и потом. Тяжелые роды, потеря крови, сепсис - и вот уже нет с ней и старшей дочери, умной, ласковой, доброй Лолы, которая улыбалась всегда, даже за сутки до смерти...

Теперь она снова на войне - вместе с последним дорогим ей человеком, самым последним и самым дорогим.

Вправе ли она распоряжаться жизнью дочери? Есть ли у Луизы шансы выстоять против противников? Это же специалисты гиммлеровской выучки!..

Докурена вторая сигарета. Пора возвращаться в дом. Ступени деревянной винтовой лестницы поскрипывают под ногами, когда она взбирается по ним. Она поднимается походкой немолодой и усталой.