Атомная бомба Анатолия Яцкова

Американскими учеными было подсчитано, что после ядерной войны до шестидесяти пяти процентов населения Америки будет нуждаться в медицинской помощи. Прогнозы произвели впечатление на американского главкома, фактически до шоковой оценки будущего своего народа. Он написал в дневнике, что возможный «ядерный холокост» — это постановка под сомнение права человека на жизнь…

Наша отечественная атомная бомба… Как вовремя общими усилиями ученых, инженеров и разведчиков были сорваны антисоветские ядерные планы бесноватых американских генералов в Пентагоне и их покровителей из Белого дома и Капитолия! Далеко не все высокого уровня политики в Штатах думали, как Дуайт Эйзенхауэр. Так, другой американский генерал, бывший государственный секретарь Александр Хейг публично вещал, что «есть вещи более важные, нежели мир».

Почему атом заинтересовал стратега?

Приходится повторяться, правда, лишь кое в чем. И это ради понимания исторической полноты подвига атомной разведки и ее главных участников.

Нацеливание разведки отечественной госбезопасности на атомную проблематику произошло в конце 40-го года по инициативе небольшой группы разведчиков, занятых вопросами науки и техники. Инициатива прошла на фоне нескольких заданий «первой разведывательной важности» — о планах Гитлера, намерениях Черчилля в идущей «странной войне» и информации о новейшей военной технике.

Естественно возникает вопрос о появлении атомной проблемы в разведке. И здесь был только один человек, хорошо разбирающийся в этом вопросе, — Леонид Романович Квасников, выпускник знаменитого МИХМа — Московского института химического машиностроения (почему-то в те годы проблему ядерной физики наиболее полно преподавали в химических институтах — в Ленинграде, Харькове…). Главная характеристика этого разведчика-ученого заключалась в том, как оценивали его позднее сами ученые-физики: «Это был человек с инженерным образованием, глубокими знаниями физики и редчайшей проницательностью».

И вот ответ: наконец были получены документальные сведения, которые еще в лондонской резидентуре расценили, причем без сомнения, так, что «Британия твердо стоит на пути к атомной бомбе».

Информация пришла фактически одновременно от двух источников (оба из членов «Кембриджской пятерки») в МИДе и от сотрудника в комитете, связанного с перспективной военной проблематикой.

Об этом событии в работе лондонских разведчиков вспоминал историограф НТР Владимир Барковский:

«С английской стороны нам помогал, сам не подозревая об этом, лорд Хенки, сотрудник правительственного Комитета по использованию науки и техники в военных целях. 25 сентября 1941 года один из его подчиненных принес резиденту Горскому объемную пачку документов. Это был доклад Уранового комитета английскому правительству о возможности создания атомной бомбы… Уже тот факт, что документы получены из аппарата лорда Хенки, говорил об их подлинности и важности. Возможность ловушки здесь была исключена».

В основе такой уверенности разведчика Барковского, будущего Героя России, лежало основополагающее кредо советской разведки в отношении добываемой информации (да и серьезных разведок мира!): она должна быть актуальной по времени, секретной по значимости, документальной по форме и достоверной по содержанию. Доклад из Лондона все эти критерии содержал.

Историческая справка. Идея возможности создания ядерного оружия родилась приблизительно одновременно в Германии, США и СССР. Но у ученых этих стран были неравные стартовые позиции.

В середине 30-х годов от агента в гестапо Брайтенбаха пришло сообщение о работе германских ученых над ядерной проблемой (сообщение не было понято и оказалось в архиве, где и обнаружено десятилетия спустя). В Англии образовался Урановый комитет, который инициировал работу по атому и в своей стране, и в США. В Америке к началу войны с Гитлером было сформировано государственное управление, которое занималось организацией работ по созданию атомной бомбы.