Атомная бомба Анатолия Яцкова

И если для Барковского в работе над добытой информацией по атомной проблематике ее терминология виделась как китайские иероглифы, то полученные Яцковым-Яковлевым (Алексеем-Джонни) сведения попадали в руки Квасникова. И то, что было трудно воспринимаемо Барковским, то не терзало столь жестко Яцкова. О Квасникове даже в устах отечественных ученых ходила молва как «о человеке с глубокими знаниями физики».

Если еще короче, чем в предыдущих главах, попытаться дать однозначную оценку деяний каждого из четверки атомных разведчиков, то Леонид Квасников — «идеолог и стратег», Владимир Барковский — «первооткрыватель», Александр Феклисов — «главный куратор главного источника» и Анатолий Яцков — «главный куратор связных». А все вместе они — «проникнувшие за стену секретности» американского атомного проекта.

Триединое деяние профессионалов… Ради того, чтобы донести до наших ученых и специалистов ценнейшие сведения об уровне и характере работ Запада над атомным оружием, появление которого Белый дом, Капитолий и Пентагон увязывали с доминированием над миром, и в частности «с окончательным решением русского вопроса».

Справка. В конце войны сенатору с Капитолия Гарри Трумэну американский военный министр дал понять, что в стенах верховной власти Штатов имеется тайна, доступ к которой строго ограничен. Даже став вице-президентом, Трумэн не догадывался о том, что в атмосфере чрезвычайной секретности из американской казны уходят «на что-то» миллиарды долларов. И лишь став президентом (а это случилось в апреле 45-го, когда умер четырехкратный президент Рузвельт), он узнал, что готовится испытание супероружия — атомной бомбы.

И президент был потрясен, ибо почувствовал себя властелином мира. Однако ни бывший сенатор и вице-президент, а ныне уже президент, не ведали, что «их» секрет не был таковым для советской разведки, а значит, как писали позднее, «для Советов», «для Кремля», «для Дядюшки Джо»… Ибо Кремль нашел и разведчиков, и агентов, и способ проникнуть за завесу сверхконспиративной системы, возведенной в виде «стены секретности» — своеобразного «зонтика» над американским атомным проектом «Манхэттен».

Сверхконспирация… Что в нее входило? Это переписка по анонимному адресу: «Армия США, почтовый ящик 1663»; ученые с мировым именем — под псевдонимами — Нильс Бор (Николас Бекер), Энрико Ферми (Генри Фермер)… И все двенадцать нобелевских лауреатов находились «под колпаком» ФБР и военной контрразведки Америки?! И «под колпак» проникли советские разведчики… Через своих помощников-антифашистов, ставших источниками ценнейшей информации по атомному делу. Именно — делу, а не простому промышленному шпионажу.

* * *

Атом против мира… Атомная бомба взорвалась не только на полигоне Советской России. Ее эхо серьезно потрясло умы политиков в Белом доме, сенаторов в Капитолии и военных в Пентагоне: на «ядерную дубинку Трумэна» нашлась «атомная дубина русских». Так оценили это событие в России сами американские политики, сенаторы и военные, выливая свое бессилие на страницы прессы.

Нужно представить, какое удовлетворение испытывали разведчики (в то время еще без приставки «атомные»), косвенно догадываясь о результатах и своего труда в «атомной гонке» с Западом. И разведчики, возвратившись с обоих берегов Атлантики, в полной мере ЭТО УЧАСТИЕ прочувствовали, работая уже в штаб-квартире НТР в Москве. Именно тогда в разной степени им удалось заглянуть в документы операции «Энормоз» с их оценками из уст отечественных ученых-ядерщиков.

Казалось бы, в последующие годы «войны низкой интенсивности» — это дикое изобретение «сильных мира сего» в Америке — заставили мир почувствовать «запах ядерной гари», причем и не раз, и не два… Ниже приводится хроника некоторых военных действий Пентагона в разных регионах мира с применением ядерного оружия в виде «слабо очищенного урана». И снова мир оказывался на пороге ядерной войны — и не раз, и не два…

1950 год. Во время корейской войны летчики американских ВВС были облечены полномочиями на самостоятельное использование ядерного оружия. Командиры в званиях капитанов и майоров сами могли определять, достигла ли обстановка критического уровня или нет… Этот факт признавал в своих саморазоблачениях бывший президент Никсон: «Я знаю, что она, бомба, играла свою роль в Корее».

1956 год. И снова из признания Никсона: «Она сыграла решающую роль во время Суэцкого кризиса».

1959 год. «Она играла решающую роль в Берлине».

1962 год. Карибский кризис мог закончиться ядерным противостоянием, если бы полумиллионная американская армия вторглась на Кубу (тогда президент Кеннеди остановил вторжение, когда узнал от экспертов о гибели 80 000 000 американцев, если возникнет ответный ядерный удар!)