Атомные агенты Кремля

Первые восемь сотрудников лаборатории прибыли в Монреаль в конце 1942 года. Это были: один из будущих создателей французской атомной бомбы химик Бертран Гольдшмидт[130] и физик Пьер Оже[131] из Франции, Георг Плачек[132] из США, С. Г. Бауэр из Швейцарии, Фридрих Панет[133] и Ханс фон Халбан из Австрии, а также Р. Э. Ньюэлл и Ф. Р. Джексон из Великобритании. Канадский контингент включал Джорджа Волкоффа[134], Бернис Уэлдон Сарджент[135] и Джорджа Лоуренса, а также многообещающих молодых канадских ученых, таких как Дж. Карсон Марк[136], Фил Уоллес[137] и Лео Яффе[138].

Хотя Канада была основным источником урановой руды и тяжелой воды, как для Великобритании, так и для США, они находились под контролем американцев. Англо-американское сотрудничество прекратилось, лишив ученых Монреальской лаборатории доступа к материалам, необходимым для строительства реактора.

В 1943 году по Квебекскому соглашению британский и американский атомные проекты были объединены. Американцы согласились помочь в строительстве реактора сотрудникам Монреальской лаборатории. Ученые, которые не были британскими подданными, уехали. В мае 1944 года Джон Кокрофт стал новым директором Монреальской лаборатории. В июле 1946 года она была закрыта. На территории Канады в 1944 году появился второй объект — лаборатория Чок-Ривер, где в сентябре 1945 года был запущен первый ядерный реактор за пределами США.

Именно эти два объекта и их персонал были объектом повышенного интереса советской разведки.

Гальперин Исраэль (1911–2007) («Бэкон»)

Родился в Торонто, провинция Онтарио, в семье иммигрантов из России Соломона Гальперина и Фанни Ланди 5 января 1911 год.

Учился в Малвернском коллегиальном институте Университета Виктории в Торонто, который окончил в 1932 году. Был аспирантом Джона фон Неймана в Принстонском университете, где в 1939 году получил докторскую степень по математике. Затем работал преподавателем в Королевском университете.

Гальперин вступил в канадскую армию в 1942 году, прослужив до 1945 года в Оттаве в Канадском научно-исследовательском учреждении по вооружениям (CARDE) в звание майора. «В этом подразделении армии он работал над значительным количеством секретных проектов, и у него был доступ ко всем файлам и документам, касающимся взрывчатых веществ и оружия, а также ко всем новым открытиям, ставшим доступными для артиллерии»[139]. Поясним, что во время Второй мировой войны ядерное оружие рассматривалось, как один из видов взрывчатых веществ. Поэтому канадский компонент Манхэттенского проекта курировало CARDE.

В «Организационном письме [Organizational Letter] от 18 апреля 1945 года», которое резидентура ГРУ отправила в Москву, в частности, было указано:

«Бэкон в значительной степени лично отвечал за предварительную работу в связи с организацией C.A.R.D.E. (Исследования канадской армии Подразделение, Взрывчатые вещества). Это организация, которая находится в процессе создания. В нем будет как гражданский, так и военный персонал, но управлять им будет армия. Предполагается, что он будет интегрирован с различными арсеналами в Канаде — по крайней мере, два из которых, вероятно, будут постоянно поддерживаться после войны»[140].

6 июня 1945 года «Бэкон» получил такие задания:

«1. Давать инструкции или любой другой материал по электронным оболочкам (V-бомба) [electron shells (V-bomb)].

2. Сообщить, какие новые исследовательские работы ведутся и какие последние достижения прямо сейчас в отношении взрывчатых материалов и артиллерийского вооружения»[141].

Поясним, что V-бомба — это разновидность самонаводящихся авиабомб. Управляемое оружие во время Второй Мировой войны разрабатывалась и применялось многими странами, начиная от СССР, США и заканчивая Францией и Италией.

5 июля 1945 года агент советской разведки Дэвид Лунан сообщил о результатах очередной встречи с «Бэконом».

«Что касается общего вопроса о взрывном развитии, он [ «Бэкон»] заверил меня, что ему нечего добавить к своему предыдущему докладу. Он сам интересуется заводом Chalk River и производством урана. Он утверждает, что существует много разговоров и спекуляций на эту тему, но что ничего не известно за пределами небольшой и тщательно охраняемой группы, полностью осведомленной. Он подчеркнул, что сам он так же далек от такого рода информации, как и я сам.

Его работа фактически остановилась; и в любом случае, его работа была в основном в области разработки (улучшения) боеприпасов, а не в области исследований взрывчатых веществ. Он утверждает, что существует четкое разделение между исследованиями и разработками. Он ожидает, что его работа довольно скоро прекратится, и хочет вернуться к преподаванию. Этот парень математик, а не химик или физик, что может объяснить его удаленность от деталей исследования взрывчатых веществ. Я продолжу встречаться с ним, но в прошлый раз он определенно не был рад мне»[142].