Атомный ангел

Директор МИ-5 вновь сунул сигару в рот, глубоко затянулся и выдохнул еще один густой клуб дыма. Руководитель Управления по атомной энергетике Великобритании, официально покойный, был занят рисованием в блокноте: рисовал коротышек с огромными носами. Быть живым мертвецом сэру Айзеку совершенно не нравилось, и он полагал, что с этой игрой пора заканчивать. С самого своего освобождения из «Ила» он не покидал здание на Карлтон-Хаус-террас. Никто снаружи – ни жена, ни дети – не знал, что он в Англии. Однако сэр Айзек согласился хранить тайну до четвертого января – и, хоть и неохотно, слово свое держал.

Я, прилетев накануне, еще не пришел в себя после смены часовых поясов, а лондонская промозглая сырость после намибийской жары как-то особенно тяжело меня поразила. О смерти Огомо не сообщалось на первых страницах газет – как видно, новость эта была не из тех, что способны создать сенсацию. Конечно, на некролог на первой странице «Таймс» он вряд ли наработал и все же, на мой взгляд, заслужил чего-то большего, чем две строчки в «Гардиан» на странице зарубежных новостей. Разумеется, писать по этому поводу возмущенные письма в «Таймс» я не собирался. Было у меня ощущение, что если б местные власти позаботились выяснить, что за машина его сшибла, и связали бы это происшествие с неким несуществующим немецким геологом, покойный Огомо удостоился бы чуть большего внимания прессы. Однако, учитывая, что за человек был покойный и что у них там за власти, едва ли они станут всерьез расследовать его убийство; а если и станут, скорее всего, придут к выводу, что это сделали какие-нибудь немецкие правые.

Я только что поведал собеседникам обо всем, что рассказал мне Огомо, а также о не слишком приятном методе, которым заставил его замолчать навсегда. По лицу Квойта было ясно, что переносной курятник в «Иле» он решительно предпочел бы моему обществу. С таким взглядом, каким он смотрел сейчас на меня, потенциальный покупатель дома разглядывает влажное пятно на стене в спальне. Лицо Файфшира оставалось бесстрастным: смерть врагов огорчала его, лишь когда привлекала общественное внимание и ему приходилось давать объяснения. Он пососал сигару, выпустил еще одно огромное кольцо дыма и наконец прервал молчание:

– Что ж, теперь совершенно ясно, что мы имеем дело не с кучкой ущербных фанатиков, не с бандой дикарей, страдающих манией величия, а со «сливками сливок». Если б международные террористы объединились в компанию, эти люди вошли бы в совет директоров. И вот эти почтенные джентльмены назначают на четвертое января ядерную вечеринку с коктейлями и любезно приглашают на нее половину западного мира. Верно, Флинн?

– Очень точно изложено, сэр.

– Англия, Франция, Испания, США и Канада. Что они собираются сделать: взорвать по одной атомной станции в каждой стране? Каким образом? Что думаешь, Айзек?

Квойт нервно взглянул на меня, потом на Файфшира, потом снова на меня – словно боялся, что если надолго выпустить меня из поля зрения, я исчезну и появлюсь уже за рулем машины-убийцы.

– Мистер Флинн, – заговорил он, – дал ли этот. э-э. Огомо хоть какой-нибудь намек на то, как именно они планируют. э-э. взорвать АЭС? – Квойт снял очки и сунул пластмассовую дужку очков в рот, но тут же вынул и продолжил: – Я имею в виду. э-э. – тут он покосился на Файфшира, – это очень важно установить, сэр Чарльз. – Снова повернулся ко мне, надел очки, чтобы убедиться, что я не готовлю на него покушение, смерил меня убийственным взглядом и снял очки. – Какое впечатление у вас создалось: они стремятся просто вывести АЭС из строя, например, перерезав кабели, или вызвать утечку радиации?

– Вызвать утечку радиации, без сомнения.

Квойт сердито прикусил дужку очков и тут же вытащил ее изо рта.

– А вы не думаете, что это блеф?

– Исключено, – ответил Файфшир. – Намибийцы собрали первоклассную команду. Такие люди не блефуют.

– Видите ли, очень сложно понять, что имеется в виду под «взрывом» атомной станции. Как вам известно, каждая атомная электростанция – это огромный комплекс, множество зданий, занимающих обширную территорию. Чтобы взорвать атомную станцию целиком, потребуется огромное количество взрывчатых веществ – тысячи тонн взрывчатки. Такое количество им просто не удастся ни получить, ни доставить. Итак, что же им остается? Скорее всего, взрывать будут реактор. Но попытка взорвать защитную оболочку снаружи так же потребует огромного количества взрывчатки и, скорее всего, не приведет к успеху. – И он снова начал жевать пластмассовую дужку очков.

– Что, если они используют ядерное устройство? – спросил я.

Несколько секунд Квойт молчал. Мне показалось, что с ним не все ладно: он несколько раз резко дернул головой влево-вправо, словно в каком-то припадке или сердечном приступе.

– Хррр, – сказал он. – Вхррр!