Атомный аврал

«Докладная записка… Сов. секретно

Товарищу Сталину И. В.

Докладываем:

25 декабря 1946 года в лаборатории т. Курчатова закончен сооружением и пущен в действие опытный физический уран-графитовый котел. В первые же дни работы (25-26-27 декабря) уран-графитового котла мы получили впервые в СССР в полузаводском масштабе ядерную цепную реакцию.

При этом достигнута возможность регулировать работу котла в нужных пределах и управлять протекающей в нем цепной ядерной реакцией. Построенный опытный физический уран-графитовый котел содержит 24 800 килограммов совершенно чистого металлического урана, 12 900 килограммов чистой двуокиси урана и 420 000 килограммов чистого графита.

С помощью построенного физического уран-графитового котла мы теперь в состоянии решить важнейшие вопросы проблемы промышленного получения и использования атомной энергии, которые до сего времени рассматривались только предположительно, на основании теоретических расчетов.

Л. П. Берия

И. В. Курчатов

Б. Л. Ванников

М.Г. Первухин

28/ХП-1946».

Пуск реактора Ф-1 можно считать переломным моментом в советском атомном проекте. Теперь в руках физиков появился незаменимый инструмент для многочисленных насущных экспериментов. Конечно, стационарная мощность котла не могла быть большой, поскольку в нем не было предусмотрено охлаждение топливных урановых элементов, и поэтому существовала опасность расплавления блочков от саморазогрева.

Однако кратковременно (импульсно) мощность котла можно было поднимать даже до одного-двух мегаватт.

Такие кратковременные подъемы мощности стали отныне производиться в лаборатории постоянно. Их называли большими пусками. Для их осуществления каждый раз требовалась серьезная организационная подготовка.

Котел Ф-1 не имел какой-либо серьезной биологической защиты от радиационного излучения. Система вентиляции в здании «К», нагнетающая чистый воздух в котлован с кладкой, по прикидочным расчетам, обеспечивала радиационную безопасность в здании при мощности не более 10 киловатт. При больших пусках мощность поднималась в сотни раз выше. Выделяющиеся из урановых блочков радиоактивные газы через щели в графитовой кладке проникали из котлована в центральный зал и распространялись по всем помещениям. Присутствие в здании эксплуатационного персонала в моменты подобных пусков было смертельно опасным.

Управление пуском поэтому осуществлялось в этих случаях из лаборатории дистанционного пуска, находящейся на расстоянии 1,5 км от здания «К».

Из отчета Курчатова и Панасюка № 3498-ц за 1947 год:

«Перед каждым таким пуском тщательно проверялась надежность работы дистанционного управления и сбрасывания кадмиевых стержней, поскольку после больших пусков или, тем более, во время работы котла на большой мощности, подойти к зданию «К» нельзя было из-за опасности подвергнуться смертельному облучению радиацией котла».

Биологически опасным считалось все пространство вокруг «монтажки» в радиусе примерно двухсот метров. Поэтому для охраны этого пространства во время больших пусков применялось оцепление специальными вахтерами.

В лаборатории были в наличии самодельные дозиметры, с помощью которых измеряли наличие радиоактивного газа в воздухе.

Из того же отчета: