Атомный конструктор №1

История создания РДС-37 — яркий пример того, как в труднейшей ситуации нужно решать масштабные научно-технические проблемы, способные повлиять на развитие цивилизации и обеспечить безопасность страны».

Вот каким было значение этого удивительного заряда. Он был оригинален и самобытен по своим физическим идеям, но он же был оригинален и по своим конструкторским идеям и решениям. Сошлюсь опять на г. А. Соснина: «Разработка (РДС-37. — С.К.) потребовала от конструкторов создания новых конструкций почти всех элементов нового изделия. Работы шли с исключительным напряжением всех сил в обстановке творческого подъема.

Физическая схема заряда предусматривала много новых конструкционных элементов, применение новых материалов, создание новых блоков, составляющих заряд. Создание конструкции новых блоков и элементов потребовало проведения большой газодинамической их отработки и разработки новых технологий их изготовления».

Начиналась работа по РДС-37 до разделения единого «Объекта» на «старый» и «новый», так что проектно-компоновочные работы велись в отделе № 16, начальником которого был еще Гречишников… Один из новых основных узлов заряда получил кодовое наименование «главный керн» — «ГК», быстро трансформированное в жаргонное прозвище «Гибель капитализму». В разное время изустный «объектовый» фольклор приписывал честь изобретения этого арготизма разным «записным» острякам «Объекта», и лишь знакомство — уже после смерти Давида Абрамовича, с его записями, позволило установить, что его придумали совместно Фишман и Гречишников. Конечно, за этим шутливым названием не было ничего «людоедского», злобного по отношению к людям «по ту сторону» «железного занавеса»… В таком названии ярко выявился социальный оптимизм коммуниста Гречишникова и тогда еще беспартийного Фишмана, их уверенность в том, что будущее — за строем, где править будет не Капитал, а Труд.

Поздней осенью 1955 года работы по РДС-37 были закончены, и к середине ноября изделие уже было на «Двойке» — полигоне № 2 под Семипалатинском. К началу испытаний там уже собралось немало фигур первого ряда. На полигон прибыли Александр Михайлович Василевский — тогда первый заместитель министра обороны СССР, заместитель министра обороны маршал Митрофан Иванович Неделин (с 1959 года он стал первым Главнокомандующим Ракетными войсками стратегического назначения), заместитель министра среднего машиностроения Борис Львович Ванников, непосредственно курировавший ядерный оружейный комплекс, новый директор КБ-11 Борис Глебович Музруков.

Был Завенягин, было много ученых во главе с Курчатовым и Харитоном, в том числе Евгений Аркадьевич Негин. В число руководителей испытаний входил и академик Николай Николаевич Семенов — тогда директор Института химической физики АН СССР.

Фишман остался в Сарове — замещать Харитона. И тут комментарии, пожалуй, излишни — даже с учетом того, что почти «весь Объект» отбыл на испытания, в таком факте отразился растущий вес Фишмана в оружейном деле.

Однако Давиду Абрамовичу пришлось все же — в последний раз — войти в знакомый «ДАФ» на аэродроме Жана-Семей.

И вышло это так.

ДО ИСПЫТАНИЙ РДС-37 на «Двойке» были проведены первые — предпраздничные, так сказать, испытания «водородной» авиабомбы на основе конструкции РДС-6с — менее мощной, но более удобной по ряду параметров для эксплуатации в войсках. По этому «изделию» (РДС-27) много поработал теоретик Михаил Петрович Шумаев (он стал Героем Социалистического Труда в 1975 году уже на Урале), и неофициально коллеги называли бомбу «Шумаевкой»…

На испытания ездил с эшелоном Виктор Михайлович Воронов — тогда совсем еще молодой. Смеясь, он вспоминал, как эшелон сделал остановку в Первоуральске, и членам экспедиции разрешили размять ноги на перроне. Всех удивила полная пустынность перрона — ни одного человека! Впрочем, причина такого странного равнодушия аборигенов к выгодам железнодорожного транспорта выяснилась скоро. Дойдя до края перрона, откуда был виден краешек привокзальной площади, Воронов обнаружил, что она забита народом! Увы, это был вариант «бдительности» по сюжету то ли басни Крылова «Демьянова уха», то ли басни Крылова же «Пустынник и медведь».

Испытание РДС-27, приуроченное к годовщине Октября, состоялось 6 ноября 1955 года. На высоте 12 тысяч метров экипаж нового, принятого на вооружение в 1954 году, реактивного самолета-носителя Ту-16, командиром которого был Владимир Федорович Мартыненко (впоследствии — Герой Советского Союза) начал приготовления к боевой работе. Летчики разгерметизировали кабину (чтобы не вылетели стекла от ударной волны взрыва), зашторили иллюминаторы, предохраняясь от светового излучения, и произвели сброс.

Взрыв был подстать фамилии Шумаева — звуковая волна от него была слышна на расстояниях до 350 километров!