Атомный перебежчик

Буторин добрался до противоположной части промоины и упал в снег. Бросив быстрый взгляд назад и убедившись, что Коган двинулся по его следам, он положил перед собой автомат и стал наблюдать. Сейчас им предстояло пройти самый опасный участок. Тут могли быть мины, о которых не знали наблюдатели стрелковой части, здесь немцы более внимательно осматривают территорию, опасаясь советских разведывательно-диверсионных групп, которые могли прийти в поисках «языка».

Коган рухнул рядом, зло сплюнул и жестом показал на наручные часы. Да, они с Буториным отставали от графика. Нужно двигаться быстрее. А впереди участок, который сейчас обрабатывают советские минометы. До этого участка всего сто метров. Бежать туда раньше времени – верный шанс угодить под свои же мины. Опоздают после окончания обстрела, и тогда немцы высунутся из своих окопов и блиндажей и могут заметить двух неизвестных между своими опорными пунктами. Между прочим, в этой ситуации диверсантам будет уже не выбраться к своим. Их прижмут огнем и постараются взять живыми. Боеприпасов с собой мало. Цель – не вести активные боевые действия в полосе обороны фашистов, а налегке преодолеть ее.

– Слушай, Борис, – пытаясь перекричать звуки разрывов, заговорил Буторин. Он стащил с руки трехпалую армейскую рукавицу и извлек из-за пазухи сложенную в несколько раз топографическую карту. – Надо менять план. Там, в тылу, он казался удачным, а теперь меня берут сомнения. Проскочим вот этот трехсотметровый каменистый участок и дальше давай пойдем напрямик через лес.

– Зачем? Чем он тебе так интересен? – наклонившись к товарищу, прокричал Коган.

– Тем, что он лес. Ты посмотри, какая здесь земля. Камни, скальные выходы, корявые деревья. Дикий лес из страшной детской сказки! Естественно, что опушки леса будут под особым наблюдением немцев, как и открытые участки. В лесу или есть боевое охранение, или нет. Думаю, что его там нет. Это вторая линия, не будет там такого плотного нагромождения позиций. Пройдя через лес, мы сэкономим чуть ли не час времени. Там дальше можно двигаться быстрее. А потом наши по плану перенесут огонь на два участка второй линии подальше отсюда, для имитации флангового прорыва. Немцы все внимание сосредоточат на тех опасных участках. И у нас будет возможность не торопиться, не спешить, а спокойно пройти тот отрезок.

– Опушку с юго-запада прикрывает густой кустарник, – с сомнением покачал головой Коган. – Может, старой утвержденной дорогой надежнее?

– А ты посмотри вон туда, на кустарник, – показал вперед Виктор. – Тоже юго-западная сторона. Ветром сдуло весь снег, и теперь не кустарник, а решето. Направление ветра изменилось!

– Глазастый какой, – усмехнулся напарник. – Ладно, согласен. Сколько у нас времени до смены направления минометного удара?

– Четыре минуты, – бросив взгляд на часы, ответил Буторин. – Готовимся к броску, а потом углубляемся в лес.

Разрывы вдруг прекратились, но в воздухе еще стоял сизый дым от сгоревшей взрывчатки и летали хлопья потревоженного снега. Снова взрывы, но теперь они вспыхивали значительно правее и левее маршрута.

Буторин и Коган бежали, низко пригибаясь. Они падали в любую ямку или воронку, которая встречалась им на пути. Быстро осматривались по сторонам и тут же мчались к следующему укрытию. Самый опасный участок преодолен. Они лежали на снегу за крайними деревьями, прикрытые хвойными ветками, и дышали, отплевываясь и откашливаясь.

Лес был не больше полутора километров в том направлении, которым следовали идти. Действительно, здесь можно было не опасаться, что тебя увидят со стороны немецких позиций. Густая хвоя, искривленные стволы низких сосенок и обилие острых и безобразных камней, выпиравших из снега страшными зубьями сказочных драконов. Идти можно было быстро, но все же соблюдая определенную осторожность. Часто под снегом попадались скользкие камни. Запросто можно получить вывих или перелом.

Маскировочные костюмы уже перестали быть белыми, но на этом участке чистого снега как раз было мало. Обилие камней и деревьев да еще воронки от недавних разрывов.

Обменявшись взглядами, подтверждавшими готовность, Буторин и Коган поднялись и двинулись вперед. Шли друг за другом, как много раз делали на тренировках. Буторин шел первым и контролировал направление вперед и налево. Коган шел за ним, держа под контролем направление направо и назад. Радовало то, что здесь, в лесу, не было следов людей: ни отпечатков подошв, ни лыжни, ни кострищ или поломанных веток.

Осталось всего метров двести до северной опушки этого леска. Осмотреться, спуститься к руслу речушки и вдоль высокого северного берега уйти к месту встречи со связником. Там, в глухом лесу, нужно будет сделать шалаш и ждать. Как делать такие укрытия, как разводить в них огонь, чтобы ни его отблески, ни дым не выдавали тебя, их научили еще в Ленинграде.

– Хальт! – раздался гортанный возглас.