Атомный перебежчик

– Да, напротив гостиницы три фонаря. Сгоревший дом совсем не освещен. Еще несколько фонарей ближе к морю. И перекресток освещен. В окнах домов света мало. Люди почти не пользуются электричеством. У многих проводка повреждена. Только свечи или керосиновые лампы.

– Нам надо точно знать, здесь они держат Кнудсена или нет, – сказал Буторин. – Второй попытки атаковать здание гестапо у нас не будет.

– Мы наблюдаем за домом несколько часов, – ответила девушка. – Шторы плотно задернуты, но видно, что в одной комнате на втором этаже и в двух комнатах на первом этаже есть движение. Слева от двери окно – видимо, комната охраны, там отдыхают солдаты, которые не несут караульную службу. Но сейчас в доме меньше всего людей. Час назад куда-то уехали пятеро на двух машинах. Высокий рыжий офицер, двое солдат и двое в штатском. Наверное, переодетые немцы.

– Напасть сейчас – и у нас есть шанс, – с сомнением сказал Сосновский. – А еще есть шанс, что немцы неожиданно вернутся, и мы окажемся между двух огней. Черт, и времени нет совсем. Если начнется стрельба еще и на озере, то немцы поднимут на ноги все свои силы в этом районе.

– Значит, так, – Шелестов повернул голову к своим товарищам, – ты, Виктор, берешь двоих норвежцев и пробираешься в сгоревший дом, осматриваешься, прикидываешь возможность атаки справа через окна первого этажа. Там нет решеток. Михаил, возьми с собой партизана и притаись в бывшем мебельном салоне. Твоя задача – прикрывать нас и оказать помощь, если нас зажмут немцы, если мы не сможем уйти. Особенно если будем выводить Кнудсена. Я на машине подъезжаю прямо ко входу, это будет сигналом к подготовке атаки. Я убираю часовых у входа, и вы начинаете действовать. Прорываемся в дом с двух сторон. Я прочесываю первый этаж, убираю охрану. Ты, Виктор, берешь на себя второй этаж.

– А я? – строгим решительным голосом потребовала Мэрит.

– Ты будешь нас ждать на перекрестке и подашь сигнал опасности, если покажутся немцы, – улыбнулся Буторин.

– Я умею стрелять не хуже вас, – нахмурилась девушка. Я участвовала в десятках операций, я стреляла и убивала нацистов. Я буду мстить за своего брата и за своих товарищей, я смогу. Не смотрите, что я женщина. Я не слабая!

– Ну, тут трудно не согласиться, – пожал Буторин плечами. – Кое в чем я сам убедился.

– Я беру на себя подвал, – предложила Мэрит. – А еще с охраной у входа начинать разговор лучше мне. Женщина не вызовет такого подозрения, как мужчины. Это поможет выиграть пару секунд, в таком деле это очень много.

– Ладно. – Шелестов поморщился, но согласился. Не признать правоты этой храброй девушки было нельзя. В его положении сейчас каждый человек на счету. – Все по местам. Час на то, чтобы занять места и осмотреться. Через час я выезжаю и двигаюсь ко входу в отель.

Максим остался в машине с водителем-норвежцем и с Мэрит. По предложению девушки, она села за руль грузовика. Норвежец забрался в кузов и пригнулся, держа наготове оружие. Сам Шелестов решил сесть на подножку снаружи, со стороны пассажирской двери. За высоким передним крылом машины, да еще при плохом освещении его будет не видно. Это даст возможность атаковать незамедлительно, как только Мэрит выйдет из машины и отвлечет двух охранников у входа.

Поглядывая на часы, Шелестов размышлял о том, что сейчас придется идти на большой риск. Не факт, что Кнудсен в этом здании, не факт, что он знает, где найти Венге, не факт, что он захочет помогать нам, несмотря на то что нам, может быть, удастся вытащить его из гестапо. Сплошные условности, сплошные «не факт». Платов нам головы поотрывает за такие решения. Но с другой стороны, все оправдано усложнением ситуации. Немцы явно внедрили своих агентов и уже многое знают о норвежском Сопротивлении. Под угрозой срыва десантирование подготовленных взрывников, под угрозой операция по взрыву цеха по производству тяжелой воды. Совершенно очевидно, что Венге, как бы хорошо он ни прятался, может через это частое сито не проскочить. И на него гестапо тоже выйдет. Или уже вышло, если он хоть как-то связан с Виттаром Кнудсеном.

«Все, – остановил себя Шелестов. – Решение обоснованно и принято. Теперь никаких посторонних мыслей, кроме относящихся к предстоящему делу».

Неплохо бы и Мэрит при себе иметь оружие, когда он выйдет отвлекать часовых. Максим перевел взгляд на девушку и увидел, что та засовывает за пояс куртки концы большого платка, наброшенного на плечи. А под платок прячет пистолет. «Молодец, соображает, – одобрил Шелестов и снова посмотрел на часы. – Еще пятнадцать минут. Черт, как же надоела эта полярная ночь. Время – одиннадцать часов дня, а темень – хоть глаз коли. Хорошо еще, что со снегом немного светлее. Среди бела дня нападать на немцев все же опаснее, чем в темноте».

На улицах было практически безлюдно. Прошел старик с большой сумкой, две женщины торопливо пробежали по улице и свернули за угол. Проехала конная повозка, за ней легковая машина и снова три человека, кативших большую тачку, нагруженную хворостом. Еще одна машина, теперь грузовая.

«Все, пора!»