Атомный перебежчик

Шелестов и сам сомневался, что вдвоем с Мэрит они способны ворваться в здание, в котором полно охраны. Их сейчас прямо перед домом изрешетят автоматными очередями. Или бежать, или врываться внутрь.

И тут в здании началась отчаянная стрельба. «Это Буторин, – понял Максим. – Молодец, Виктор, дал нам секунду передышки».

Подхватив с тротуара автомат убитого немца, Шелестов скомандовал девушке:

– За мной!

Дверь была распахнута настежь. Максим, сунувшись в нее, мгновенно присел на корточки, чтобы не попасть под прицельный огонь, потом резко бросился вправо. Перевернувшись через голову, он успел отметить, что слева в коридоре никого нет и дверь в комнату открыта. Снова бросок, и тут же автоматная очередь прошила деревянный пол в том месте, где он только что стоял. Выстрелив дважды из пистолета, Максим вскочил на ноги и, воспользовавшись тем, что немец укрылся за стеной, бросился вперед.

Под ноги подвернулся стул, Шелестов отбросил его от себя с сильным грохотом. Уловка сработала, немец высунулся и выстрелил короткой очередью в сторону, откуда раздался шум, Шелестов тут же влепил ему пулю в висок с расстояния пяти метров и обернулся. В дверь вкатилась и тут же встала на ноги Мэрит. Он показал ей вправо, а сам проверил комнату охраны. Никого! Справа ударили еще несколько очередей, потом все стихло.

– Эй! – крикнул Шелестов в конец коридора. – Кто там?

– Свои! – послышался голос Буторина. – Здесь все!

Шелестов посмотрел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Там могли быть немцы. Он показал рукой девушке в сторону другой лестницы, ведущей в подвал, а сам стал медленно подниматься. Наверху никого не оказалось. Проверив две комнаты, включая в каждой свет, он дошел до середины, прежде чем с другой стороны его позвал Буторин.

– Это ты, командир?

– Я! У тебя как?

– Порядок, на втором этаже никого.

И тут снизу в подвале ударили два выстрела. Потом, без паузы, один второй, третий и снова два выстрела подряд. Крикнув Буторину, чтобы закончили на втором этаже, Шелестов бросился вниз. С улицы опасности он не ждал, там их прикроет Сосновский с норвежцами. Но девушка… подвал. Он спустился до половины лестницы и позвал в темноту:

– Мэрит!

Неожиданно внизу включился свет, упал какой-то стул, и раздался женский голос:

– Это я! Спускайтесь, теперь можно! Инженер здесь, только он ранен.

Шелестов бросился вниз, не веря такой удаче. Лишь бы девушка не ошиблась, лишь бы ранение было не опасным. Он увидел, как Мэрит обыскивает убитого немца. У противоположной стены за перевернутым столом лежал еще один человек в гражданских брюках и коричневых ботинках. Он тоже не подавал признаков жизни.

В комнате с решеткой вместо двери стоял во весь рост молодой мужчина. Правой рукой он зажимал рану на руке чуть выше локтя. Между пальцами сочилась кровь.

– Вы Виттар Кнудсен? – спросил Шелестов.

Норвежец согласно кивнул.

– Это он, – подсказала девушка, извлекая из кармана немца связку ключей. – Андресен, предатель, стрелял в него, не хотел, чтобы тот выдал нам тайну его предательства.

Шелестов бросился в угол комнаты, перевернул на спину убитого и узнал Нута Андресена. Норвежец лежал с открытыми глазами, все еще сжимая в руке пистолет. Пуля угодила ему в лоб, точно между глаз.

Мэрит уже открывала замок на двери. Нагнувшись, она приподняла юбку и оторвала широкую полосу от нижней рубашки. Инженер со стоном, сжимая зубы, стягивал с руки рукав куртки. Он что-то резко говорил по-норвежски и смотрел на убитого.

– Он говорит, что доверял человеку, а тот предал и его, и страну, и товарищей, – перевела девушка. – Это хорошо, что я успела. Еще секунда, и Андресен бы убил его.

Сверху послышались торопливые шаги. В проеме появилась голова Буторина. Он быстро осмотрелся, оценил ситуацию и коротко спросил:

– Он?

– Да, нам повезло, – поднимаясь на ноги, ответил Шелестов. – Что там, на улице?

– Шум моторов на дороге с запада. И фары нескольких машин. Надо срочно уходить.

Забрав грузовик и одну из легковых машин гестапо, в баке которой было больше бензина, партизаны двинулись на восток. Кроме погибшего водителя, еще двое партизан были легко ранены, их предстояло срочно доставить на базу.

Шелестов сидел на переднем сиденье легковой машины. Сзади Мэрит переводила их разговор с Кнудсеном. Инженер держался хорошо, хотя рана его заметно беспокоила. Пуля прошла навылет, девушка умело перевязала его, остановив кровь, но врач был все равно нужен.

– Вы знаете, что мы специально прибыли из Советского Союза, чтобы встретиться с Клаусом Венге? – спросил Шелестов.

– Нет, не знал этого. А зачем он вам?

– Послушайте, Виттар. – Шелестов повернулся к норвежцам. – Нам хорошо известно, что вы давно дружите с ученым, встречались с ним еще до войны, он бывал здесь у вас, в Норвегии. Из Германии, когда его хотели арестовать и заставить работать на гитлеровцев, он бежал именно сюда. И вы, как хороший друг, помогли ему.

– Вы спасли мне жизнь, вы сражались с нацистами вместе с норвежцами. И не только сегодня. Я верю вам, но поймите и вы меня: это не моя тайна. Захочет ли Венге с вами встречаться?