Атрабет Финрод ах Андрет (Беседа Финрода и Андрет) (ЛП)

— Увы! — вздохнул Финрод. — Боюсь, правда не утешит тебя. Мы с вами разные; и каждый народ судит по себе — кроме тех, кто знает, как на самом деле, а это дано немногим. Сейчас война, Андрет, а в такое время эльфы не женятся и не рождают детей; они готовятся к смерти — или к бегству. Аэгнор, как и я, не верит, что осада Ангбанда долговечна. А когда она падет, что станет с этой землей? Послушайся Аэгнор своего сердца, он взял бы тебя и сбежал — на восток, на юг, — куда глаза глядят, бросив и своих, и твоих родичей. Любовь и верность удержали его. А тебя? Ты ведь сама говорила, что в пределах мира бежать некуда.

— За один год, за один день этого пламени я отдала бы все: и родичей, и юность, и самую надежду: я — аданэт, — молвила Андрет.

— Он знал это. И он отступил, и не принял того, что шло ему в руки: он — эльда. Ибо подобные сделки искупаются такой болью, какой и представить нельзя, пока она не поразит тебя; и эльдар считают, что они заключаются скорее по неведению, нежели из отваги.

Нет, аданэт, если Рок и допустит брак меж нашими народами, то лишь ради некоей высшей цели. И краток будет брак тот, и конец его будет печален. Да, наименее жестокий конец его — скорая смерть для обоих.

— Но конец всегда жесток — для людей, — возразила Андрет. — Я не стала бы тревожить его, утратив юность. Не стала бы я путаться у него под ногами, не имея сил бежать вровень с ним!

— Может быть, — сказал Финрод. — Или Вам так кажется. А о нем Вы подумали? Ведь он не бросил бы тебя. Он остался бы с тобой, поддерживать тебя. И никуда б тебе не деться от его жалости, ежедневной, ежечасной. Разве мог он так унизить тебя?

Пойми, Андрет-аданэт, эльдар во многом живут памятью и хранят любовь в воспоминаниях. И любой из нас (если не из вас) предпочтет прекрасное, хотя и незавершенное воспоминание омраченному горестным концом. Он всегда будет вспоминать тебя, озаренную утренним солнцем, и тот последний вечер на берегу Аэлуина — твое лицо отражалось в воде, и звезда вплелась в твои волосы, — всегда, пока Северный Ветер не угасит его пламя. И потом, у Мандоса, в Чертогах Ожидания, до самого конца Арды.

— А что вспоминать мне? — сказала она. — И в какие чертоги уйду я? Во тьму, где угаснет даже память о яром пламени? Даже память о разлуке. Даже это…

Финрод вздохнул и встал.

— Эльфы не ведают слов, исцеляющих подобные мысли, — сказал он. — Но разве хотели бы Вы, чтобы эльфы и люди никогда не встречались? [Неужели свет пламени — которого Вы никогда бы не увидели — ничего не стоит,] Ведь иначе не увидели бы Вы этого пламени — так неужто свет его ничего не стоит, даже теперь? Вы думаете, он презрел Вас? Отриньте эту мысль, ибо она из Тьмы — и тогда беседа наша не пропадет втуне. Прощайте!

В комнате стемнело. Лишь пламя очага освещало ее. Финрод пожал Андрет руку.

— Куда Вы теперь? — спросила она.

— На Север, — ответил он. — К мечам, на стены — на осаду. Чтобы в реках Белерианда струились чистые воды, чтобы распускались листья и птицы вили гнезда, — хотя бы еще немного, пока не наступила Ночь.

— И он тоже там? Высокий, светлый, и ветер играет его кудрями… Скажите ему… Скажите, пусть бережет себя. Пусть не ищет опасности без нужды.

— Я скажу ему, — молвил Финрод. — Но это все равно, что просить тебя не плакать. Он воин, Андрет, и гневен дух его. Он рубится так, словно перед ним — сам Враг, что давным-давно нанес тебе эту рану.

Но вы рождены не для Арды. И там, куда вы уйдете, вы, быть может, обретете свет. Жди нас там, моего брата — и меня.

ПРИМЕЧАНИЯ

⁽¹⁾ С этим можно сравнить отрывок из Спора валар в «Законах и обычаях», где Ниенна говорит Манвэ: «Смерть-разлучница может настичь эльдар даже в твоем королевстве, но одно не приходит сюда, и никогда не придет — разрушение и тление», и примечание к этому месту: «Но оно все же пришло — после гибели Деревьев, пока Мелькор не ушел оттуда; и тело Финвэ, убитого Мелькором, истлело и рассыпалось прахом, и сами Деревья увяли и засохли».

⁽²⁾ Здесь, и еще в нескольких случаях (но не везде) в тексте «квэнди» исправлено на «эльфы».

⁽³⁾ «Меняются» — исправление в тексте В (и только там); в рукописи «растут».

⁽⁴⁾ Ср. то, что Пенголод говорит Эльфвинэ о смертности людей в конце «Айнулиндалэ»: «Смерть — их судьба, дар Илуватара, и с течением времени даже Могущества позавидуют ему. Но Мелькор омрачил ее своей тенью, и окутал мраком, и обратил добро во зло, и надежду в страх».