— Она не убегала от неприятностей, Мира просто… — он не договорил. — Не важно, раз уж у вас с ней не сложилось. В общем-то, я и сам не собираюсь никуда сбегать. В кои-то веки мои предки вернутся в родовое гнездо, и я это пропущу? Да ни за что! — он рассмеялся. — Даже, если это грозит серьёзными неприятностями мне лично. Кстати, а ты… — Адан прищурился, изучая выражение лица Алэя. — Ты сказал, что вынужденно занимаешься всем этим. Почему?
— Почему вынужденно или почему занимаюсь?
— И то и другое.
— Из-за Роми. Она не может бросить остальных и уйти. Ведь нет ничего проще, ушли бы сюда, поселились, слились с беарцами. Кто нас вычислит? Да никто. Атради отлично умеют прятаться, научились за столько-то лет, — усмехнулся он. — И пусть хоть трава не растёт. Но это её народ. Это её мать была одной из тех, кто начал эксперимент. Истинные ведут себя, как идиоты. Атради нельзя переместить силой, — не прекращая говорить, он присел, принялся закатывать штаны. — После того, что с ними сделало Содружество, они продумали и это. Научились блокировать выход в Надпространство, чтобы якорем уцепиться за мир. За место. Вот она и пытается убедить их, грозится потащить за шкирку, но вряд ли это получится. Разве что на поводке наручника тайко.
Алэй зашёл в воду.
— Тёплая. Приятно… А ещё занимаюсь потому, что знаю, что их ждёт. Если не повезет умереть сразу, когда Тмиор захлопнется, то придёт голод. Дней через пять, не больше. Сильный голод, на несколько часов. Я бы мог им много чего рассказать об этом, но кто станет слушать бывшего самоубийцу?
Про голод Адан мог бы рассказать и сам, но его-то уж точно никто в Тмиоре не станет слушать.
— По-моему, атради вообще никого не слушают. Роми— особенно.
— Если она вбила себе в голову, то да, — по голосу чувствовалось, что Алэй улыбается.
— То есть всегда, — хмыкнул Адан. — Думаешь, у неё есть шанс ваших твердолобых переубедить?
— Она и не с такими справлялась. Роми может быть удивительно изобретательной. И упрямой, как ты, наверное, сам уже знаешь. Она не сдастся, даже если ей в лоб сказать «нет». Просто нужно время, а его впервые у неё нет. — Алэй стоял, сунув руки в карманы, почти по щиколотку в воде. Глядел на море, на лунную дорожку. — Как поверить в такое, если тебе само понятие неизвестно?
— Не знаю, — честно признался Адан. — Вы, кажется, хорошо с ней ладите. В смысле, ты так о ней говоришь, про упрямство вот… И вообще. Мне, — он усмехнулся, — частенько хотелось ей врезать. Та ещё стерва.
— Мне кажется, я наконец её поймал. Понадобилось почти семьсот лет, не меньше сотни ошибок, одна попытка умереть и одна разъярённая девчонка, обиженная, что я искалечил жизнь собственного сына. Но её— я поймал, и теперь уже навсегда.
— В каком смысле поймал?
Алэй обернулся и прежде чем что-то успел сказать, Адан впервые увидел так чётко чужое биополе, те самые энергии, о которых столько слышал. И необходимость ответа отпала сама собой.
Это было похоже на то, как если бы Алэя облизывали язычки пламени. Маленькие, юркие бледно-голубые змейки-молнии метались вокруг, вспыхивая красными, яркими. Знакомыми. Вот почему в первый миг в сознании не прозвучал сигнал— чужак, хоть Адан и понял, что перед ним кто-то, кого он раньше никогда не встречал.
Алэй сразу показался своим. Но не потому, что внешне похож на Ллэра, и не потому что Адан много слышал о нём. Сам того не понимая, он почувствовал энергию Роми. А это могло означать только одно— Алэй и Роми вместе. Теперь или снова они— пара. И сразу же противный, саднящий осадок пополз по горлу вниз, на миг застрял в груди, обжигая, потом горьким комком провалился в желудок.
Ревность. Непонятная, необоснованная, глупая ревность.
Адан нахмурился. Несколько секунд буравил Алэя взглядом исподлобья, пока не осознал, как по-идиотски выглядит сейчас. Поспешно отвернулся, зачем-то вскочил, подошёл к Сфере. Глядя на себя как в зеркало вспомнил, как целовал Роми в воде, как рыжая охотно отвечала на его поцелуи, как почти…
— Вот стерва.
Дорого бы он дал, чтобы увидеть её сейчас, заглянуть в голубые бесстыжие глаза и… и…
— …и я не понимаю, какого… — Её отражение возникло внезапно, рядом. Роми говорила, размахивала руками. Потом замерла, уставилась на саму себя, перевела изумлённый взгляд на Адана, отражающегося рядом. — Какого чёрта?!
Последнее уже относилось к нему.
— И тебе здравствуй, — буркнул Адан, поворачиваясь к ней и разглядывая тридцати трёх тысячелетнюю девицу.
Сейчас Роми выглядела ещё «шикарней», чем на поле после аварии кабриолета три месяца назад. Отчаянные, безумные, горящие от прерванного спора глаза, миленькое свободное платьице, на сей раз голубое и чуть длиннее, чем обычно— почти до колен. Лохматая копна рыжих волос, развевающихся на ветру, перепачканная в чём-то кожа и, что гораздо хуже, вымазанное энергией Алэя биополе. Швырнуть бы её сейчас в воду, отмыть, а потом… Потом… Адан хмыкнул, отгоняя неуместные картинки.
— Прости, — он нарочито равнодушно пожал плечами. — Не хотел выдёргивать тебя так… настойчиво.